Испанская война и тайна тамплиеров - Олег Соколов Страница 19

Едва голова колонны выехала на вершину холма, как перед всадниками открылось неожиданное зрелище. Примерно в тысяче шагов впереди них несся во весь опор всадник. Он скакал прямо на отряд, а за ним с большим отрывом неслись шестеро или семеро других. Время от времени доносились пистолетные выстрелы. Можно было догадаться, что эти семеро преследуют того, кто скакал впереди.

Через несколько секунд де Крессэ с удивлением понял, что всадник, за которым гнались семеро верховых, был той самой девушкой, которую они видели на постоялом дворе! Ее длинная юбка-амазонка развевалась позади, и она во весь опор неслась в сторону уланского отряда. Вот ее уже хорошо видно; стало понятно и то, что люди, которые скачут за ней, – бандиты. И если они не могут догнать юную испанку, то только потому, что у нее великолепный конь.

Де Крессэ, опуская руку на эфес палаша, вопрошающе посмотрел на Монтегю. На лице того читались те же чувства, что испытывал де Крессэ, а в его глазах светилась какая-то веселая и злая радость.

– Да, конечно! – воскликнул он и, следуя за жестом Анри, схватился за эфес своей сабли. В тот же миг раздалась четкая команда старшего вахмистра:

– Пики к бою! Смирно к атаке! Рысью… марш, марш!!

Анри и Монтегю в ту же секунду выхватили клинки и дали шпоры лошадям, приняв чуть вправо, чтобы не мешать уланской атаке. Кони мчались все быстрее, копыта грохотали по дороге. Веселое, радостное чувство атаки наполняло грудь…

В этот момент девушка почти поравнялась с отрядом. Увидев несущихся улан, она направила лошадь в сторону, но следить за ней дальше у Анри не было времени. Вытянув вперед палаш и развернув его острой гранью клинка вверх, он привстал в стременах и закричал по привычке во всю силу, как будто командовал эскадроном:

– В галоп!! Да здравствует Император! Бандиты были настолько заняты преследованием прекрасной испанки, что увидели стремительно несущийся взвод, только когда до него оставалось не более двухсот шагов. От неожиданности и ужаса они не успели сообразить, что делать. Первый из них, охваченный паническим страхом, инстинктивно придержал коня, другие тоже стали тормозить, а кто-то попытался развернуться. Но скорость атаки уланского взвода была такова, что у конных головорезов не осталось времени, чтобы уйти от столкновения.

– Niech zyje cesarz! – вырвалось из двадцати шести глоток, и через миг уланы врезались в ошеломленных разбойников.

Пика Веслава с ходу пробила голову одного из них насквозь так, что мозги брызнули в разные стороны, и тело герильяса рухнуло на землю. Два других бандита повисли на пиках солдат, несшихся за своим вахмистром. Анри в первый момент не успел даже никого задеть своим палашом, настолько стремительно было все сделано поляками. Но один из четырех попытавшихся уйти разбойников достался ему. Анри увидел его перекошенное злобой лицо и то, как он попытался выхватить из кобуры пистолет. Это ему не удалось: точно направленный палаш пронзил горло злодея, и Анри, не останавливая скачки, с трудом успел вытащить окровавленный клинок вовремя, так, чтобы не поломать себе запястье. Еще одного герильяса зарубил точным ударом сабли Монтегю.

– Преследуйте их, – крикнул он, останавливая своего коня.

Анри тоже придержал лошадь, понимая, что дело уже сделано.

Уланский взвод галопом пронесся дальше, а Анри и Монтегю съехали с дороги и осмотрелись по сторонам. На дороге валялись пять трупов бандитов. Их лошади, оставшись без седоков, поскакали вслед за уланами.

– Ну как?! – весело крикнул Монтегю, вытирая клинок своей сабли о гриву лошади.

– Отлично, отлично, капитан, – воскликнул Анри, – а почему вы задержались?

– Я думаю, уланы играючи справятся с этими двумя образинами. А нам не стоило бы упустить вашу прекрасную испанку.

– Почему мою? – изумленно спросил де Крессэ.

– Да так, шучу, – улыбнулся Монтегю.

Монтегю и де Крессэ увидели, что девушка остановилась неподалеку от Жака и Танкреда, отставших от отряда в момент атаки. Оба офицера галопом пустились к ней.

Прекрасная испанка взволнованно дышала и испуганно озиралась по сторонам, сдерживая своего ретивого и разгоряченного жеребца, ходившего под ней ходуном. Она была облачена в темно-синюю амазонку и сидела на коне боком, в специальном дамском седле. Девушка молча с тревогой смотрела на приближающихся офицеров, и Анри увидел ее вблизи.

Сказать, что она была прекрасна, значило бы ничего не сказать. Ей было лет восемнадцать-девятнадцать, ее благородное белоснежное лицо с огромными красивыми глазами, с изящным гордым носом и изысканным, красиво очерченным аристократическим ртом было совершенным. Это была та красота, о которой Анри всегда мечтал, сказать проще – это был его воплощенный идеал.

– Вы неплохо держитесь в седле, мадемуазель, – насмешливо бросил Монтегю, прервав молчание.

Испанка ничего не ответила, она только испуганно взглянула в сторону адъютанта, все еще тяжело дыша после страшной погони.

– Сеньорита, позвольте вас спросить, – чувствуя, как комок в горле мешает ему говорить, произнес Анри по-испански, – что это было? Кто эти люди?

– Я не знаю, сударь, – ответила девушка на хорошем французском языке с легким испанским акцентом. – Я думаю, что это были бандиты.

– С вами все в порядке? – осмелев, воскликнул Анри.

– Да, сударь, со мной все в порядке, – отозвалась она, опуская глаза, – но мои слуги убиты.

– А ваш муж, что с ним?

Испанка подняла удивленные глаза и, секунду промолчав, сказала:

– Муж?

– Ну тот, с которым вы были в Венте Валериас, ведь это ваш супруг?

– Я не замужем, сударь, это был мой брат.

– Ваш брат?! – воскликнул Анри и с почти бешеным ликованием добавил: – Так это был ваш брат! – Потом, спохватившись, он, стараясь говорить спокойно, произнес: – А что с братом?

– Я не знаю, сударь, он поехал по другой дороге.

– Сколько было слуг и сколько бандитов на вас напало? – вмешался Монтегю.

– У меня было двое слуг, а сколько было бандитов, не знаю. Они внезапно напали из засады и сразу застрелили одного из моих людей, немого Пепе. Мы немедленно что есть мочи поскакали назад, но они убили коня под другим моим слугой, и я полагаю, что потом и его… К счастью, как вы видите, – сказала девушка, все так же с трудом сдерживая приплясывающего жеребца, – у меня отличная лошадь. Мой конь меня спас, – закончила она и похлопала своей тоненькой ручкой, обтянутой коричневой лайковой перчаткой, шею вороного коня.

Де Крессэ не знал, что сказать, и впился глазами в лицо прекрасной испанки. Девушка тотчас заметила это и смутилась. Она сама прервала молчание и произнесла:

– Спасибо вам, сеньоры, вы поступили, как благо родные идальго.

– Мы старались, мадмуазель, – весело сказал Монтегю, а потом добавил: – Ну вы тут продолжай те беседовать, отдыхайте, а я поеду, выясню, что у нас там творится с отрядом.