Кто предавал Россию - Виталий Каравашкин Страница 19

В августе 1915 г., после того как Николай II лично возглавил Вооруженные силы, А. был назначен начальником штаба Верховного Главнокомандующего.

К весне 1916 г. положение на русско-германском фронте стабилизировалось и было предпринято т. н. Брусиловское наступление на Юго-Западном направлении, окончившееся, впрочем, после первых успехов полной неудачей. Тем не менее к весне 1917 г. А. становится общепризнанным авторитетом русской армии. Современники отмечают широкую образованность А., личную скромность, подчеркивая в то же время нерешительность в критических ситуациях и склонность к кабинетной работе («генерал в калошах» — называли его боевые офицеры).

В ходе войны под впечатлением неудач на германском фронте А. постепенно начал сближаться с т. н. «прогрессивным блоком», возглавляемым известным политическим и общественным деятелем А.И. Гучковым (см. соотв. статью). Им же А. был вовлечен в тайную организацию «Военная ложа». Указанная организация являлась по существу филиалом русского отделения французской ложи «Великий Восток», в состав которого входили видные общественные и политические деятели, журналисты, предприниматели, научные работники и целый ряд видных генералов русской армии. Главной целью этой глубоко законспирированной организации являлась низложение Николая II и замена самодержавия ограниченной монархией по типу английской либо парламентской республикой.

Другой ключевой задачей организации было недопущение выхода России из войны и заключения сепаратного мира с Германией, чего крайне опасались правящие круги Франции и Англии. Они активно поддерживали «прогрессивный блок» через неофициальные каналы. Руководители русских масонов (в основном — будущие члены Временного правительства) дали клятву своим «французским братьям» довести войну до победного конца.

Заговорщики разработали несколько вариантов захвата власти. Арест Николая II был запланирован в его резиденции в Царском Селе или Петергофе, или — согласно другому варианту — в Ставке с участием военных, где ведущая роль отводилась А.

В конечном счете было принято решение не вмешивать генералов в акцию, являющуюся прямой государственной изменой, из опасений раскола и потери боеспособности армии. На А. и других военных была возложена задача по оказанию на царя давления и недопущения переброски с фронта в Петроград верных ему воинских частей.

Николаю II от Департамента полиции было известно о тайных контактах А. и Гучкова еще в 1916 г., однако серьезных выводов из этих предостережений царь не сделал.

Как показали события февраля — марта 1917 г., А. выполнил поставленную задачу. Именно он убедил царя отменить приказ о направлении в Петроград верных трону войск для наведения в столице порядка, поскольку «время для этого потеряно и будет только бессмысленное кровопролитие», а также повлиял на принятие царем решения об отречении. (Приложение № 3).

После ареста Николая II Временное правительство назначило А. Верховным Главнокомандующим русской армии, но уже в мае 1917 г. он был смещен с этого поста. По соглашению с А.Ф. Керенским, в августе того же года А. принял должность начальника штаба Верховного Главнокомандующего, но после корниловского мятежа вновь отправлен в отставку.

Во время октябрьских событий в Петрограде А. выехал из Смоленска, где проживала его семья, в Петроград, и приступил к созданию подпольной военной организации для борьбы с большевиками. Вскоре он нелегально перебрался в Новочеркасск и продолжил создание т. н. «Алексеевской организации», ставшей предтечей Добровольческой армии. Под руководством А. первые белые части предприняли поход на Екатеринодар (1-й Кубанский поход), после чего он передал свои полномочия А.И. Деникину. В июне 1918 г. участвовал во 2-м Кубанском походе Добровольческой армии, по завершении которого возглавил т. н. Особое совещание — гражданский правительственный орган при А.И. Деникине. Однако в сентябре того же года А. скоропостижно скончался и был похоронен в Екатеринодаре. После разгрома белой армии вдова А. перенесла его прах в Сербию.

Алексей Петрович (1690–1718), царевич.

Сын Петра I от первого брака с Евдокией Лопухиной. После развода царя с матерью воспитывался при дворе. С детства проявлял любознательность, недюжинный ум, способность к иностранным языкам. В то же время не отличался энергией отца, его вечным подвижничеством и стремлением к постоянным нововведениям. Был более склонен к традиционным ценностям, много времени проводил в беседах с духовными лицами и молитвах. Его пугала страсть отца к радикальным реформам, часто обретавшим уродливые и кощунственные формы. В то же время А. в отличие от своего отца, не понимал технологического отставания России, особенно в военном деле, не осознавал неразвитость ее экономики, торговли, инфраструктуры, не понимал того, что ее самоизоляция от внешнего мира может привести к полному подчинению мощно развивающимся европейским державам, всегда рассматривающим русскую территорию как объект первоочередной экспансии.

В первое время А. уступал воле неутомимого отца и принимал участие в его предприятиях. Выполнял различные поручения во время Северной войны, занимался делами Адмиралтейства и т. д. В 1711 г. по настоянию отца женился на принцессе Софье Шарлотте Брауншвейг-Вольфенбюттельской. От этого брака родился мальчик, будущий Петр II, однако принцесса вскоре после родов умерла.

Как и предполагал А., его отец после рождения внука начал оказывать на него давление для более активного привлечения к государственным делам. Однако неприятие реформ, проводимых отцом, и особенно влияние окружения, среди которого находились довольно влиятельные представители старого боярства, заставили А. в ответ на увещевания и прямые угрозы отца просить «отпустить его в деревню». Ответ Петра I последовал незамедлительно: он предлагал А. уйти в монастырь или подчиниться его требованиям.

Дальнейшее поведение А. во многом определялось тем обстоятельством, что к этому времени он практически становится главой партии «традиционалистов», объединявшей довольно широкие и влиятельные слои русского общества, не согласные с политикой Петра I и стремящиеся с помощью наследника вернуть Россию к патриархальным устоям и исконным ценностям. Это не могло не породить в А. амбициозные устремления. Его сторонники прямо заявили ему, что монашеский «клобук не гвоздем к голове будет прибит», и он ответил отцу «смиренным» письмом, соглашаясь уйти в монастырь.

Уезжая в очередной поход, Петр I посетил заболевшего сына и посоветовал ему не спешить, одуматься, а уже потом дать окончательный ответ.

На самом деле мысль о постриге пугала А., и тогда со своим сторонником А. В. Кикиным (см. соотв. статью) он впервые обсудил план побега за границу, тщательно обдумав, какая страна наиболее безопасна, чтобы тайно укрыться в ней и избежать выдачи.

Вскоре А. совершает поездку в Карлсбад для лечения, и, несмотря на уговоры того же А.В. Кикина не возвращаться на родину, приезжает в Петербург. Здесь он получает от отца письмо, в котором Петр I требует приезда сына в Копенгаген.

26 сентября 1716 г. А. в сопровождении своей сожительницы Евфросиньи, ее брата и трех слуг выехал из Петербурга с твердым намерением бежать. К этому времени А.В. Кикин с помощью русского посла в Вене А. Веселовского договорился с императором Священной Римской империи о предоставлении ему убежища. В Либаве они обсудили бегство, после чего А. меняет маршрут в сторону Вены и в ноябре предстает перед императором Карлом VI. А. был приветливо принят зятем (император был женат на сестре покойной супруги А.) и вскоре под фамилией Кохановский был перевезен в Вейербург, а затем в тирольскую крепость Эренберг. Однако в Петербурге через агентуру в Вене вскоре узнали о местопребывании А. и решительно потребовали от Венского двора его выдачи. Это не входило в планы Карла VI, и он дал указание переместить А. в Неаполь. Одновременно император начал активно обсуждать со своими приближенными, какие выгоды можно извлечь из пребывания царевича в Империи, и, в частности, каким образом можно оказывать в этой ситуации на русского царя давление, выгодное для венского престола. Беглец-царевич уверял Венский двор в недовольстве многих в России политикой отца (что соответствовало действительности)» Заявлял, что его восшествие на престол при содействии «цесарева войска» будет поддержано большинством русского населения. Он обещал, что не будет вести войн, распустит войска и удовольствуется старыми владениями (последнее, видимо, особенно импонировало императору, который, как и другие европейские монархи, со страхом наблюдал за успехами внешней политики Петра I).