Трагедия Белого Юга. 1920 год - Николай Карпов Страница 18

По понятным причинам в эмигрантских источниках эти события не нашли должного отражения. Сплошная полоса неудач, преследовавших белых в этот период, мало кого вдохновляла к проведению анализа. А между тем именно здесь войска ВСЮР понесли такие поражения, от которых так и не смогли оправиться до самого исхода в Крым. В какой-то степени представление о тех событиях дают воспоминания бывшего командующего 1-й Конной армии С.М. Буденного. Кстати сказать, прочитавший их в эмиграции бывший командир 4-й Кубанской кавалерийской дивизии Ф.И. Елисеев вынужден был признать, что изложены они объективно.

«16 февраля, — пишет Буденный, — кавалерийская группа генерала Павлова опрокинула в районе хутора Веселый корпус Думенко и, отбросив его за Маныч, начала форсированный марш в район Великокняжеской. Продвигаясь по глубокому снегу, в стужу и метель, по бездорожному и безлюдному левобережью, генерал Павлов измотал силы своей конной группы и, не достигнув Великокняжеской, заблудился. 18 февраля полузамерзшая, измученная блужданием по непролазным снегам конница подошла к селу Воронцово-Николаевка и столкнулась со сторожевыми заставами 4-й и 6-й кавалерийских дивизий. Следует сказать, что в связи с морозом не все наши части хорошо несли сторожевую службу, поэтому некоторые из них были застигнуты противником врасплох.

В это время мы с Климентом Ефремовичем (Ворошилов. — НЖ.) в полевом штабе Конармии допрашивали двух полузамерзших белых казаков из передовых частей группы Павлова, которых только что притащили к нам разведчики 6-й дивизии. Пленные говорили, что уже трое суток генерал Павлов, заменивший Мамонтова, умершего от тифа, гонит свою группу по бездорожью и глубоким снегам. Кони выдохлись, люди два дня без горячей пищи и не держатся в седлах, многие обморозили руки и ноги.

Не успели мы еще закончить допрос, как прибежавшие в штаб ординарцы сообщили, что на 6-ю дивизию навалилась огромная масса конницы противника. Мы с Климентом Ефремовичем быстро вышли во двор и сели на коней. На северо-западных окраинах села слышался дробный стук пулеметов, временами заглушаемый ударами орудий. Жидкое нестройное «ура» гасло в залповой стрельбе.

На станции Торговой, где мы оказались через десять минут, противник уже был отбит частями 4-й дивизии. Лишь небольшие группы белоказаков маячили в серой мглистой ночи, стараясь оттянуть застрявшие в снегу орудия и подобрать раненых.

Городовиков доложил нам, что белые отбиты, но ушли недалеко, остановились в колоннах и чего-то ждут Он сказал, что казаки так замерзли, что ни стрелять, ни рубить как следует не могут.

Вдруг послышался слабый, затем все более нарастающий крик «ура». Белые шли в атаку. 1-я бригада 4-й дивизии во главе с Городовиковым бросилась в контратаку, прорвала жидкие цепи атакующих и рассеяла их. Однако, несмотря на то, что противник отходил, крики «ура» не смолкали.

Оказалось, что «ура» кричали обмороженные казаки, стоявшие в колонне. Так как в атаку они не могли идти, Павлов решил использовать их для психического воздействия. 1-я бригада на скаку врезалась в эту кричащую колонну. Началась давка, дикие вопли, беспорядочная стрельба. Белоказаки в ужасе разбегались или сдавались в плен».

После этого боя генерал Павлов увел свою группу в сторону населенных пунктов Крученая Балка и Средний Егорлык. Поданным разведотдела Конармии, в ночном бою с 18 на 19 февраля под руководством Павлова участвовало 24 кавалерийских полка Донской армии общей численностью около 10 000 сабель. На утро поле боя представляло жуткую картину. Степь была усеяна сотнями убитых и замерзших белых казаков. По словам Буденного — «Среди брошенной артиллерии и пулеметов, зарядных ящиков и разбитых повозок лежали замерзшие люди и лошади. Одни замерзли, свернувшись в клубок, другие на коленях, а иные, стоя по пояс в снегу рядом со своими застывшими лошадьми».

Впоследствии красным командованием для обследования поля боя была образована специальная комиссия. По ее данным, за время боевых действий белые потеряли убитыми и замерзшими до 5 000 человек и 2 300 лошадей. И после боя казаки продолжали гибнуть от мороза. В районе Крученой Балки уже в сумерках красный разъезд прикрытия полевого штаба Конармии заметил в лощине группу белоказаков. Не ввязываясь в бой, разведчики сообщили об этом командованию, и подоспевшие подразделения приготовились к атаке, но она не состоялась. Казаки, видимо, хотели обогреться и, найдя стог сена, попытались его растащить, чтобы развести костер. Однако увязли в снегу и все замерзли.

Противоборство двух мощнейших конных группировок на время прекратилось. Конная группа генерала Павлова отошла на запад, в станицу Егорлыкскую, и прикрылась двумя бронепоездами. На главном операционном направлении Конной армии были сосредоточены и другие крупные формирования белых, которые по замыслу ставки Деникина должны были восстановить положение. Вдоль железной дороги Торговая — Тихорецк занимал оборону 1-й Кубанский пехотный корпус генерал-лейтенанта Крыжановского, расположившего свои части под прикрытием трех бронепоездов в Песчанокопском и Белой Глине. Восточнее корпуса Крыжановского, в районе Рассыпное—Жуковка— Латник, оборонялся 2-й Кубанский корпус генерала Науменко.

Армии Буденного было удобнее ударить не по ним, а по левому флангу Донской армии, чтобы довершить разгром ее конницы. Но корпуса Крыжановского и Науменко в это же время нацелились нанести удар по левому флангу 1-й Конной. Поэтому Реввоенсовет Конармии решает сначала устранить эту угрозу и овладеть Белой Глиной. Для выполнения своего плана Буденный сосредоточил две кавалерийские и три стрелковые дивизии и, отвлекая одной из них корпус Науменко, тремя дивизиями развил стремительное наступление в направлении Белой Глины, чтобы занять Развильное, Песчанокопское и, удерживая их, сковать корпус Крыжановского.

22 февраля 4-я, 6-я кавалерийские, 20-я, 34-я и 50-я стрелковые дивизии одновременно перешли в наступление. При подходе к селу Горькая Балка передовые части 1-й дивизии натолкнулись на сторожевое охранение пехоты противника. 2-я бригада 4-й дивизии с ходу развернулась и на плечах белогвардейцев ворвалась в село, где располагалась сводно-гренадерская дивизия корпуса Крыжановского. Гренадеры не успели, да видно особо и не хотели, развернуться. Перестреляв своих офицеров, они воткнули штыки в землю и сдались в плен. Ускакать успел лишь командир дивизии, на неоседланной лошади. Таким образом, без боя было взято в плен около трех тысяч солдат с обозами, пулеметами и артиллерией.

Обезоружив белых гренадеров, 4-я кавалерийская дивизия двинулась в юго-восточном направлении, перерезала железную дорогу, повредила ее пути у разъезда Горький и начала выходить в тыл 1-му Кубанскому корпусу. В это время 6-я кавалерийская дивизия захватила станцию Белоглинскую и ворвалась в село Белая Глина. Все, что было у противника в этом населенном пункте, — артиллерия, пулеметы, большие обозы с боеприпасами, вещевым имуществом, в том числе с сапогами, в которых так нуждались красные, попало к ним в руки. Лишь штаб корпуса, во главе с генералом Крыжановским, укрылись в бронепоезде и предприняли попытку прорваться на юг, в сторону Тихорецкой. Однако этот путь отхода на юг красные тоже отрезали. Бронепоезд дошел до места, где было разрушено железнодорожное полотно, и остановился. Команда и все, кто находился в бронепоезде, включая генерала Крыжановского и его начальника артиллерии генерала Стопчина, перешли на бронеплощадки и стали отчаянно отбиваться.