История Османской империи. Видение Османа - Кэролайн Финкель Страница 18

В 1435 году наследник Тамерлана Шахрух послал церемониальные халаты правителям различных малоазийских государств, включая османского султана, имея в виду, что они будут носить их как знак вассальной преданности. Мурад не мог отказаться, но несомненно не надевал подарок по официальным поводам. Он ответил своей собственной пропагандистской кампанией, чеканя монету с печатью племени из центральноазиатских тюрков-огузов, от которых османский дом вел свое происхождение, что было признано туркоманским эмиратом Дулкадир на востоке центральной Малой Азии и среди Каракоюнлу, которые в отличие от Караманидов и Аккоюнлу были сторонниками османов. Тем не менее как и другие анти-османские династии со стратегическими интересами в Малой Азии, Шахрух не придавал значения этим предполагаемым связям с племенем огузов, относясь к османам как к выскочкам.

Баланс сил на Балканах занимал Мурада до конца его правления. Османская политика стала более жесткой, направленной на охрану пограничной линии Дунай — Сава к западу от Белграда, от Венгрии с помощью включения давнего вассала Сербии в состав Османского государства. Сербский деспот Георгий Бранкович был тестем Мурада, с которым считались мало по сравнению с политической необходимостью. За карательным нашествием через вассальное государство османов, Валахию, в венгерскую провинцию Трансильвания последовали в 1438 и 1439 годах кампании против Сербии, в ходе которых недавно построенная на Дунае крепость Смедерево покорилась Мураду. Его следующая цель, ключевая твердыня Белград, не сдалась после шестимесячной осады в 1440 году.

Иоанн VIII Палеолог правил в Константинополе со времени смерти Мануила II в 1425 году. В 1437 году он добился нового рассмотрения сложного вопроса унии церквей на Ферраро-Флорентийском соборе, который был собран для этой цели. Зачастую веками длящийся раскол между католиками и православными служил оправданием проволочек со стороны христианских государств Европы, когда Византия умоляла о помощи. Поскольку восстановление османского государства после повторного захвата Фессалоник не только подвергло опасности его владения, но представляло непосредственную угрозу для Венеции и Венгрии, Иоанн надеялся, что католики благосклонно отнесутся к его предложению о союзе. Среди наиболее острых теологических разногласий, разделявших две церкви, было применение опресноков или квасного хлеба при причащении, латинское учение о чистилище, неприемлемое для православных, и вопрос верховной власти папы. В июле 1439 года, спустя полтора года периодических дебатов и перемещения собора во Флоренцию, после того как Феррару поразила эпидемия чумы, 375-летнему расколу был положен конец подписанием документа об унии.

На первых порах оказалось, что Иоанн просчитался. Союз с Римом обрушил на его голову гнев православной церкви и большинства населения Византии. И даже спровоцировал совместное нападение на Константинополь брата Димитрия, деспота Месембрии (Несебр), расположенной на западном побережье Черного моря, и турецких сил. Вдали от дома киевский митрополит Исидор, которого папа сделал кардиналом, по прибытии в Москву был низложен и арестован и был вынужден бежать в Италию. Патриархи Александрии, Иерусалима и Антиохии (Антакья) не признали унию. Православный мир раскололся, но как и задумал Иоанн, его смелые действия приносили свои плоды, поскольку папа собирал силы для обещанного крестового похода против османов.

В Европе была надежда, что на этот раз объединенные усилия ждет успех. Возможные выгоды были существенными: Венгрия получила бы территорию на Балканах, исчезла бы угроза Венеции на Эгейском и Адриатическом морях, а Константинополь продолжал бы существовать — и предзнаменования были благоприятными. Талантливый военачальник Янош Хуньяди, воевода Трансильвании, отстоял свои позиции во время двух османских атак через Валахию, прежде чем был загнан османами обратно на Златица к востоку от Софии зимой 1443–1444 года. Поднимающееся в северной Албании антиосманское восстание «Скандербега», Искендер-бея — выходца из местной христианской семьи полководцев, привезенного к мусульманскому двору Мурада — и расширение византийского влияния в центральной Греции братом Иоанна VIII Константином, деспотом Морей, базировавшегося в Мистре, были дополнительными симптомами. Особым успехом Константина было восстановление к весне 1444 года стены Гексамилион, перекрывавшей Коринфский перешеек, разрушенной в 1431 году атакующими турками. Окончание христианского раскола обратило внимание османов на весьма вероятную возможность того, что сокрушительный удар, нанесенный их государству Тамерланом, может повториться объединенными усилиями антиосманских государств Запада.

Тем не менее интересы центрально европейских держав — Венгрии и Польши, теперь объединенных под властью молодого короля Владислава III, а также Сербии под управлением деспота Георгия Бранковича — оказались несовместимы с интересами латинских государств Средиземноморья. Что касается латинян, то хотя крестоносный идеал был их постоянной навязчивой идеей, их позиция теперь несколько отличалась от позиции 1396 года, когда настойчивые требования французов взять на себя командование более опытными войсками короля Венгрии Сигизмунда послужили одной из причин разгрома при Никополе. Тяжелое и неорганизованное отступление союзной венгерской армии в ходе кампании 1443–1444 годов было еще одним горьким уроком, который заставил центральноевропейских соседей османов засомневаться в том, могут ли они в действительности извлечь выгоду, или же баланс сил, о котором они договорились, больше не в их пользу. Посредством контактов, которым содействовала сербская жена султана Мара, лидеры — король Венгрии и Польши Владислав, трансильванский воевода Янош Хуньяди и сербский Георгий Бранкович — отправили посольство к Мураду в Эдирне, где 12 июня 1444 года было заключено перемирие сроком на десять лет. Примерно в это же время Мурад вызвал своего сына Мехмеда в Эдирне из западно-малоазийского города Манисы, бывшей столицы эмирата Сарухан. Потрясенные военачальники Мурада предупреждали его об опасности, исходящей от крестоносного венецианского флота, который в середине июля отплыл от Пелопоннеса, но, к всеобщему изумлению, султан объявил, что отказывается от трона. Отречение не имело прецедентов в османской истории. Мотивы Мурада II для принятия такого решения в возрасте всего лишь 41 года — повод для догадок. В последние месяцы он много горевал — например, из-за смерти своего старшего и самого любимого сына Алаеддин а, около могилы которого в Бурсе и приказал себя похоронить. Возможно, после энергичного правления в течение более 20 лет он попросту устал.

Естественно, уход Мурада и восхождение на трон его двенадцатилетнего сына было расценено Западом как признак слабости, которой они могут воспользоваться. Когда Эдирнское перемирие подтверждалось Владиславом, Хуньяди и Бранковичем в Венгрии в августе, Владислав и Хуньяди дали ложные клятвы, заранее получив отпущение грехов от папского легата в Богемии, Венгрии и Польше кардинала Джулиано Цезарини. Между 18 и 22 сентября 1444 года крестоносная венгерская армия переправилась через Дунай, направляясь на восток, и вскоре достигла Варны на побережье Черного моря. Только Георгий Бран кович отказался участвовать в наступлении — Мурад обещал Сербии независимость и возвращение крепостей Смедерево и Голубеч на Дунае. В Эдирне, находящейся в двухнедельном переходе от Варны, ощутимо чувствовался страх. Прошло меньше года с тех пор, как венгерская армия наступала через Балканы и ведущие к городу долины рек. Для защиты города были выкопаны рвы, а его стены починены. Паника усугублялась дервишами из отшельнической секты иранского происхождения Хуруфы, чье учение имело много общего с постулатами еретика шейха Бедреддина; общественные здания и частные дома были разрушены в ходе беспорядков, сопровождавших подавление их выступлений. В дополнение к беспорядкам византийский император Иоанн VIII освободил еще одного претендента на османский трон. Не найдя поддержки во Фракии, тот повернул на север к «Дикому лесу» южнее дельты Дуная, туда, где проходило восстание шейха Бедреддина против султана Мехмеда I; против самозванца из Эдирне были посланы войска, но он бежал обратно, по направлению к Константинополю.