Трагедия 22 июня. Блицкриг или измена? Правда Сталина - Арсен Мартиросян Страница 18

Обе цитаты свидетельствуют об одном — в середине июля с Нелидовым беседовали на тему «а что дальше-то будет — чего еще ожидать от камандования вермахта?» А это, как вы понимаете, совсем иное, нежели тематика допросов до 22 июня 1941 г. и получаемой в их процессе информации…

Что же касается полученных в конце февраля 1941 г. и названных дублирующими сведений, то речь идет о том, что один из проверенных агентов берлинской резидентуры НГКБ «Экстерн» — со ссылкой на свои связи в кругах белой эмиграции сообщил 24 февраля 1941 г. весьма интересную информацию. Оказалось, что вскоре после подписания 23 августа 1939 г. Договора о ненападении между СССР и Германией германский Генштаб заказал известному белоэмигранту генералу П. Краснову аналитический обзор на тему: «Поход Наполеона на Москву в 1812 году. Теоретический разбор вопроса о возможности такого похода в ХХ в. и возможные последствия подобной акции». В этой информации было одно на тот момент сверхактуальное и важное обстоятельство.

Любому мало-мальски сведущему в истории человеку, тем более сотрудникам разведки, в данном случае ГРУ, не мог не броситься в глаза главный интересовавший тогда германский Генштаб вопрос — как предотвратить отступление (ocoбенно организованное) русской армии вглубь своей территории, чтобы осуществить разгром ее основных сил в приграничных сражениях. Ведь Наполеон, как известно, свернул себе шею в России именно на этом. Даже в наше время всеобщего неуважения к отечественной истории едва ли стоит напоминать читателям о том, как Барклай де Толли и Кутузов упорно заманивали Наполеона в глубь России, похоронив тем самым не только весь его завоевательный замысел, но и подавляющую часть его громадной по тем временам армии. Помните, у Пушкина есть такие строки:

Русь обняла кичливого врага,

И заревом московским озарились

Его полкам готовые снега…

Гитлер до такой степени опасался повторения подобной ситуации, что вставил требование о недопущении отступления советских войск вглубь сваей территории в качестве одного из основополагающих элементов общего замысла плана «Барбаросса»! Именно об этом говорилось и в информации, поступившей от американской разведки, и в данных 1937 г., и в сведениях Нелидова, и в массе текущей развединформации того периода. Естественно, что информация «Экстерна» немедленно была доведена до сведения ГРУ ^[57].

В деталях было известно, например, об особой, фактически являвшейся неотъемлемым компонентом стратегии блицкрига, специфической тактике массированного таранно-штурмового пролома системы обороны государств, на которые нападала Германия, то есть о тактике создания предельных и даже запредельных оперативных плотностей войск на решающе ключевых участках направлений главных ударов при особой роли авиации, танковых и механизированных соединений в авангарде наступления.

С конца декабря 1940 г. об этой тактике знал весь генералитет страны, потому как об этом говорилось в докладах на совещании высшего руководящего состава РККА, которое проходило в Москве 23—31 декабря 1940 г. В 1993 г. материалы этого совещания были опубликованы официально, так что даже одного только беглого ознакомления с заключительной речью Тимошенко вполне достаточно, чтобы убедиться в этом. То есть знали едва ли не абсолютно все.

…Эта тактика естественным образом вытекала из существа стратегии блицкрига, то есть молниеносной войны.

Выступая в одной из военных академий Германии накануне Второй мировой войны, начальник Генеральною штаба сухопутных войск Германии генерал Ф. Гальдер сформулировал эту тактику как элемент стратегии следующим образам:

«— внезаиное вооруженное нападение, потрясающее своим массовым эффектом;

— захват атакованной ствраны врасплох;

— развал государственного тыла страны, подвергшейся нападению, путем террора, саботажа, убийства руководителей правительства и пр.;

— решительное безостановочное наступление, невзирая на потери и отсутствие резервов» ^[58].

Трудно сделать однозначный вывод о том, получала ли наша разведка эти сведения именно в формулировке Гальдера, на в принципе это было хорошо известно нашим военным задолго до войны. Если исходить, например, только из развединформации последних шести месяцев перед войной, то по тем же опубликованным данным четко и однозначно видно, что поэлементно все эти положеения были известны до 22 июня. Практически все книги о начальном периоде войны, особенно вышедшие из печати в последние noлmopa десятилетия, буквально necmpam подобными данными. В этом можно убедиюься если, например, выборочно обратиться к информации той же берлинской резидентуры внешней разведки (НКГБ):

— из сообщения от 26 февраля 1941 г.: «…2. Гальдер, начальник штаба Сухопутных войск Германии, выражает уверенность в успехе молниеносной войны против СССР… При внезапном ударе Красная Армии не успеет прийти в себя om шока и не смажет ликвидировать запасы, остающиеся на вккунаровамной территории».

— из мартовских 1941 г сообщений:

а) «Пo мнению германского штаба, Красная Армия будет в састоялии оказывать сопротивление только в течение первых 8 дней, после чею будет разгромлена…»

А вот данные лондонской резидентуры НКГБ, опиравшейся на сведения, добытые британской разведкой (19 мая 1941 г.): «…В продвижении возможной атаки на Россию проводятся различные мероприятия по организации беспорядков на Украине и в Российских странах с тем, чтобы оттуда могли последовать обращения к немцам о помощи. Один из сотрудников Гиммлера заявил, что немецкий план будет (при публикации документа, очевидно, было пропущено слово «вкгючать». — А М):

1. Быстрый захват Москвы и создание там нового правительтва.

2. Организацию этим новым правительством гражданской войны против большевиков при матеральной помощи немцев.

3. Создание национальных правительств ни Украине, ви Белоруссии и в балтийских странах…» ^[59]