"Хозяин морей" и битва за Америку - Андрей Иванов Страница 18

Теперь британцы имели все козыри на руках. Корабли и их команды были готовы и ждали сигнала, ветер и прилив помогали движению судов. Адмирал Гамбье приказал действовать.

В четыре часа пополудни 11 апреля 1809 года лорд Кохрейн поднял якорь своего корабля. Империуз в сопровождении трех фрегатов устремился в юго-восточном направлении — туда, где стояли готовые к вражескому нападению французские суда.

Британские корабли бросили якоря примерно в трех милях от неприятельских позиций. Здесь было удобно встречать лодки, которые будут возвращаться после выполнения ужасного задания. Сумерки сгущались, и осветительные суда также заняли правильные позиции.

Зажигательные корабли и суда с бомбами начали движение. Море было очень неспокойным, что должно сильно затруднить работу гребцам во время возвращения лодок. Стало абсолютно темно, но это полностью отвечало желаниям британцев.

Кохрейн сохранял полнейшее хладнокровие, и его описание событий лишено эмоций. Марриет был более чувствительным и позднее вспоминал зловещую тьму, усиливавшийся ветер и стремительное движение корабля. Вся картина напоминала «вхождение во врата ада» ^[59].

Корабль Кохрейна шел первым, и командир принимал на себя наибольший риск. Он вел судно, начиненное огромным количеством взрывчатки, и один удачный выстрел французов мог стать роковым для лорда Кохрейна и членов экипажа корабля.

Этот корабль взорвался раньше, чем планировалось, — через девять минут после зажжения фитиля. Одновременное воспламенение полутора тысяч бочек пороха породило взрыв, окрасивший небо в красный цвет и заставивший содрогнуться все живое вокруг. Горящие осколки, гранаты, ракеты, масса дерева взмыли в воздух, перелетели лодку и упали в воду. Кохрейн и члены его экипажа могли погибнуть, если бы успели уплыть дальше.

Взрыв произвел ужасное впечатление даже на готовых к нему британцев. Следствием гигантского взрыва, сила которого сравнима с мощью землетрясения, стала морская волна огромной высоты. Лодка взлетела вверх, будто пробка, и едва не стала жертвой водоворота. Лишь мастерство членов экипажа спасло их жизни. Опасность миновала, и вновь стало тихо и темно.

Марриет и лейтенант Джонсон управляли ходом второго судна, а другие три человека находились в лодке: один из них держал веревку, второй рулил, а третий вычерпывал воду, угрожавшую затопить лодку.

Корабль Джонсона и Марриета врезался в защитное заграждение, но не прорвал его. Фитиль был подожжен, все члены экипажа корабля собрались в лодке и начали дружно работать веслами. Лодка была в двухстах ярдах от корабля, когда раздался взрыв колоссальной силы. Деревянные обломки, осколки и гранаты взлетели на огромную высоту. Часть из них возгоралась во время взлета, другая часть — в ходе падения. Мусор и осколки падали вокруг лодки, в которой находился Марриет, но они не нанесли ущерба морякам. Гребцы работали веслами, ведя лодку против течения, и движение было медленным. Они плыли вдоль зажигательных судов, которые возгорались одно за другим. Ракеты Уильяма Конгрива воспламенялись и взлетали в воздух, оставляя длинные и жуткие следы.

Эти огненные змеи наводили ужас на жителей Копенгагена, когда британский флот адмирала Гамбье обстреливал мирный город в сентябре 1807 года. Запуск ракет угнетающе действовал на человеческую психику, а потому для большего эффекта обстрел производился в темное время суток. Устрашающий вид и неприятное шипение снарядов парализовывали волю людей.

Экипажи зажигательных судов делали свою работу, но некоторые из кораблей воспламенялись слишком рано — люди торопились покинуть опаснейшее место. Большой корабль Медиатор шел прямо на врага и прорвал защитное заграждение. Команда готовилась покинуть судно. Пламя вызвало взрыв, выбросивший людей за борт. Один пушкарь погиб, капитан судна получил тяжелые ожоги, а два лейтенанта и матрос также пострадали от огня. Оставшиеся в живых добрались до лодки и спаслись.

Аллеман готовился к нападению, но вечером 11 апреля интуиция его подвела. Ветер заметно усилился, и французский адмирал не поверил, что враг решится атаковать в штормовую погоду и в кромешной тьме. Он совершил ошибку, отозвав вооруженные баркасы и беспалубные суда, дежурившие у защитного заграждения.

Взрыв первого корабля с бомбами стал естественным сигналом тревоги для всего французского флота. Страх и трепет охватили людей. Моряки высыпали на палубы, в ужасе наблюдая сцену начала атаки. Они не успели понять смысл происходящего, когда прогремел второй взрыв, вновь осветивший место необычайных событий. Англичане и французы имели возможность разглядеть позиции неприятеля, после чего вновь стало темно. Но это не была полная тьма — французские моряки видели, как один за другим воспламенялись корабли, движущиеся в направлении их позиций. Это были зажигательные суда. Только четыре из них достигнут места расположения французского флота, но решающую роль начинал играть фактор психологического воздействия. Французы не могли понять, какие из вражеских судов взорвутся, а какие просто горят.

У страха глаза велики, и французы ожидали самого худшего. Нужно было что-то делать, но очень сложно составить хороший план в условиях недостатка времени и жесткого давления чрезвычайных обстоятельств. Моряки и командиры французского флота поддались панике.

Фрегаты, стоявшие впереди линии больших кораблей, снялись с якоря. Их капитаны видели, что те же действия предприняли потерявшие голову командиры линейных судов. Только капитаны кораблей Cassard и Foudroyant сохранили хладнокровие и не стали участниками хаотичного движения.

В десять часов вечера флагманский корабль Океан сел на мель, и туг же в него врезалось британское зажигательное судно. Команда корабля бросилась тушить пожар, пустив в ход все имевшиеся технические средства. Пока моряки лихорадочно боролись с огнем, в судно врезались два других линейных корабля французов — Tonnerre и Patriote. Минимум пятьдесят моряков погибли в ходе борьбы за спасение судна. Большинство из них упали за борт и утонули.

К Океану приближалось еще одно зажигательное судно. Пушкари дали бортовой залп, и оно изменило направление движения.

Суда с бомбами и зажигательные корабли не уничтожили полностью ни одного французского судна, однако они заставили врага в панике метаться и спровоцировали хаос на рейде острова Экс. Сильный ветер, большие волны и прилив стали союзниками британцев. Тринадцать из пятнадцати кораблей французского флота сидели на мели и должны были стать добычей врага. Ничего подобного не было со времен Трафальгарского сражения. Все происходившее в районе маленького острова Экс не было битвой в традиционном смысле этого слова, однако вероятная катастрофа французского флота должна была стать погребальным колоколом мировых имперских амбиций Наполеона Бонапарта.

Лодки британцев возвращались на корабли. Гребцы делали утомительную работу, борясь с неблагоприятным ветром и силой прилива. Шел дождь. Моряки промокли, а лодки наполнялись водой, которую приходилось вычерпывать. Кохрейн и его команда преодолели расстояние в три мили и достигли места стоянки фрегата Империуз после полуночи. Находившиеся на корабле моряки помогли им подняться на борт.