Оккупация Европы. Военный дневник начальника Генерального штаба. 1939-1941 - Франц Гальдер Страница 18

Примерная оценка возможностей, исходя из наличия войск, техники и вооружений.

В зимнее время сформировать как можно больше новых частей. Англичане поступят так же, исходя из примера с армией Китченера, в которую никто из военных не верил. Как и в 1914 году, на нашей стороне превосходство, опыт и настойчивость. Несколько очень эмоциональных замечаний о ведении наступления на хорошо подготовленную оборону противника.

Нет сомнений, что бронетанковые войска и войска ПВО противника находятся не в лучшем состоянии. Однако это может измениться через шесть – восемь недель. Мины будут играть все большую роль; возрастет количество зенитной артиллерии малых калибров.

Эшелонирование зенитных орудий в глубину невозможно. Глубина боевых порядков дивизии составляет 30 – 40 км и более.

Каждая дорога на Западе должна быть использована. Войска на марше должны сопровождать зенитные орудия. Кроме того, для обеспечения надежной защиты передвигающихся войск на каждые 10 – 15 км необходимо иметь одну стационарную зенитную батарею, которая также будет обеспечивать защиту войск на марше. Сейчас только мы можем осуществлять переброску войск с использованием средств моторизации. У противника такой возможности нет.

Откуда у французской армии 600 зенитных батарей? И еще 700 зенитных орудий в войсках? Зачем было французам развивать этот вид артиллерии в то время, когда в Германии не было военной авиации? Оценка на основе реальных данных. У англичан положение еще хуже, чем у французов. В том, что касается средств ПВО, наш противник находится в худшем, по сравнению с нами, положении. Если бы у них была возможность оказать помощь полякам, они, конечно, сделали бы это. Но они не смогли, поскольку у самих ничего не было.

У противника гораздо хуже, чем у нас, обстоят дела с оружием, позволяющим быстро переходить от жесткой обороны к наступлению. Наше наступательное оружие продемонстрировало свою мощь в Испании и Польше.

На этих соображениях основывается наша убежденность в том, что было бы непозволительно дать противнику возможность диктовать нам характер боевых действий. Растет искусство наших войск и в ведении оборонительной войны.

В случае, если нас вынудят к позиционной войне, нашим единственным шансом на успех будет использование подводных лодок и боевых самолетов. Однако лучшим способом подорвать боевой дух противника остается наземная наступательная операция. На протяжении всей истории мы побеждали французов в войнах, в которых выступали единым народом.

Население! Имеющиеся данные о численности французской армии вызывают сомнение. Они не готовы к маневренной войне. Немецкая дивизия обладает лучшей боеспособностью, по сравнению с французской. Французы еще менее боеспособны, чем поляки. Крепость нервов! Противотанковая оборона! Решающим фактором будут англичане.

Очень важно немедленно подготовить планы наступления на Францию. Два значительных преимущества даже при ограниченных успехах: появление новых возможностей для использования военно-морских и военно-воздушных сил.

Можно ли требовать чего-то большего от войск? Значительная часть солдат и офицеров не участвовала в боевых действиях. Другие участвовали в боях, которые предъявляли мизерные требования. (В Первую мировую войну для пополнения 70% потерь войскам требовалось 10 дней.)

Через несколько недель начнется период дождей. Польская кампания была лучшей практикой – почти маневры. Через десять дней войска снова будут под полным контролем.

Техника и вооружение. Незначительные потери. Необходимо перевозить столько боеприпасов, сколько расходуется. Маневренная война требует меньше боеприпасов.

Моторизованные части: потери в средних танках восполнены, из легких танков потеряно около 50 машин – разбиты гусеницы. Если войска не смогут восстановить эти потери за 20 дней, то это плохие войска.

Гудериан. Потери от 15 до 20%, которые быстро будут восполнены. Общая замена не представляется возможной. Мнение о новых танках массой 30 – 40 тонн: Т-Ш с 50-мм пушкой и T-IV. T-IV – лучший танк.

Обсуждать наши дела с возведением понтонных мостов смешно. То же самое касается авиации: весной будет лучше, но мы не можем ждать.

Во Франции не хватает людей. В этом их слабое место. Наступать будет не сложнее, чем в Польше. Если мы не уничтожим противника, он создаст новые позиции с тысячами бетонных бункеров. Нашей целью является уничтожение французской армии.

Силы и средства. Использовать все, что удастся собрать. Как можно больше дивизий. Качество не так важно. Возможно, нам придется перейти к дивизиям двухполкового состава, что позволит сократить время обучения солдат до четырех недель. Всегда можно найти задачи для таких соединений, если только они будут способны постоять за себя.

В 1940 году только погода может быть лучше, чем при наступлении в 1918 году – вспомнить Верден. При нормальной погоде решающее значение будут иметь первые три-четыре недели. Именно этот период определит успех в проведении операции.

Расход горючего для ВВС. Цель – добраться до промышленного сердца противника (Англия?!). Самый главный принцип на случай затяжной войны: захват как можно большей территории. Это минимум. Основная цель будет достигнута только после разгрома противника. Италия откажется от своего принципа невмешательства и примет участие в войне. Все это, возможно, произойдет через три недели. Если мы не сможем успешно завершить войну, значит, заслуживаем того, чтобы самим стать побежденными. Использование зенитных орудий в интересах пехоты.

К решению можно прийти следующим путем:

1. Отказаться от всего и договориться с Чемберленом. Мы больше не правим, зато сохраняем безопасность.

2. Если это невозможно, обрушиться на противника, пока он не будет разбит.

Цель – поставить Англию на колени. Разгромить Францию. Самые большие шансы у нас на севере; успех в этом районе имеет решающее значение.

Фон Вайцзеккер. Вечер. Роль нейтральных государств. Не верить России. Фюрер следит за теми шагами, которые предпринимает итальянская сторона для достижения мира.

Фон Браухич. Вечер. Разговор о выполнении задач, поставленных нам на совещании у фюрера 27 сентября.