Под черным флагом. Хроники пиратства и корсарства - Михаил Ципоруха Страница 17

Агриппа приказал своему левому крылу, которое в сторону открытого моря выдавалось за неприятельскую линию, атаковать помпеянцев во фланг и охватить его. Вероятно, он использовал для этого и часть судов своей второй линии. Помпеянцы оказались атакованными и с тыла, почти окружены и прижаты к берегу.

Только 17 кораблям помпеянцев удалось бежать в Мессану; 28 кораблей были пущены ко дну, многие сожжены, остальные сели на мель и были захвачены. Аполлофан с исправными кораблями сдался Агриппе, а Демохар покончил с собой. Эскадра Агриппы потеряла будто бы только 3 корабля, пробитых таранами. Помпей наблюдал за битвой с берега и бежал в Мессану, где была главная база его флота, а оттуда с небольшой свитой направился в Малую Азии. Там он погиб год спустя. Его сухопутные отряды перешли на сторону Октавиана.

Для того чтобы получить поддержку римских рабовладельцев, Октавиан беспощадно расправился с беглыми рабами, пополнившими в свое время экипажи кораблей и отряды Секста Помпея. Соглашением 39 года н. э. предусматривалось, что находившиеся в войсках и на кораблях Секста Помпея беглые рабы получают прощение и свободу. Когда Октавиан привлекал на свою сторону солдат и матросов Секста Помпея, то обещал им, что они будут служить в его легионах и на кораблях. Но он обманул их. Воины Секста Помпея были размещены по различным областям. Затем были разосланы приказы, которые все военачальники должны были вскрыть в один и тот же день. В этих приказах Октавиан потребовал отправить всех беглых рабов в Рим для возвращения их прежним хозяевам. По словам самого Октавиана, он вернул 30 тысяч рабов их владельцам для надлежащего наказания. Так как многих хозяев трудно было разыскать, эти «бесхозные» рабы в количестве нескольких тысяч человек были убиты.

Хотя Октавиан, став императором Августом, и заявил в своих «Деяниях», что он очистил море от разбойников, уничтожить совсем пиратство на морях Римской империи так и не удалось. Об этом свидетельствуют многочисленные произведения римских писателей и историков. Уже в 36 году н. э. император Тиберий вновь вынужден был высылать экспедицию против киликийских пиратов.

А через 200 лет после разгрома пиратов Помпеем Великим древний автор Ксенофонт Эфесский во II веке н. э. написал «Повесть о Габрокоме и Антии», на страницах которой безжалостные пираты вновь захватывают мирных путников для продажи в рабство. Конечно, это было литературное произведение, но оно, безусловно, отразило реальную обстановку в Средиземном море в тот век.

«Еще в родосской гавани рядом с ними стояли пираты, финикийцы родом, приплывшие на большой триере. Они выдавали себя за купцов; было их много, и все – молодец к молодцу. Они проведали, что на соседнем корабле – золото, серебро и нет недостатка в отборных рабах, и решили, напав, перебить всех, кто будет сопротивляться, а остальных захватить вместе с богатствами и увезти в Финикию на продажу: этих людей пираты презирали, видя в них недостойных противников. Главарь пиратов, по имени Коримб, был громадный детина, со свирепым взглядом; волосы его в беспорядке падали на плечи. Обдумав план нападения, пираты сначала спокойно плыли за кораблем Габрокома, а около полудня, когда моряки пьянствовали и бездельничали – одни спали, другие слонялись из угла в угол, – молодцы Коримба налегают на весла и начинают быстро приближаться.

Как только корабли оказались рядом, пираты в полном вооружении одним прыжком перескочили на палубу, размахивая обнаженными мечами. Тут некоторые в страхе бросились в воду и утонули, а те, кто защищался, были убиты. Габроком и Антия подбегают к пирату Коримбу и, с мольбой обняв его колени, говорят:

– Золото и все богатство – твои, и мы тебе отныне рабы, владыка, но ради этого моря и твоей десницы пощади наши жизни и не убивай тех, кто покорился тебе добровольно…

После таких слов Коримб тотчас же велел прекратить резню. Перенеся на свою триеру все самое ценное, забрав с собой Габрокома, Антию и нескольких рабов, он поджег корабль, так что всех, кто на нем оставался, охватило пламя. Ведь увезти всех он не мог, да и не считал безопасным. Жалостное это было зрелище, когда одни с пиратами уплывали, другие в огне сгорали, и руки простирали, и слезы проливали».

Как видим, пиратство было неистребимо в древние времена.