Полная история рыцарских орденов в одной книге - Екатерина Монусова Страница 17

Новый век окончательно утвердил военный флот Мальтийского ордена на первом месте в Средиземном море. Быстрые галеры иоаннитов регулярно «выходили на Корсо», привлекая в союзники сицилийские, тосканские и даже ватиканские военные корабли. Они хозяйничали на море, как в собственной ванне. В партнерстве с Венецией и Генуей дважды нагло блокировали Дарданеллы. В 1664 году напали на Алжир, потом помогли испанцам захватить Оран, участвовали в героической обороне Кандии на Крите. Эта «греко-венецианско-турецкая» эпопея достойна отдельного описания, но госпитальеры имеют к ней лишь косвенное отношение. При этом сама Мальта и ее хозяева – иоанниты, особенно в начале XVII столетия, жили в постоянном ожидании нападения османских отрядов. Те из читателей, кто служил в армии и когда-либо находился на долговременном боевом дежурстве, поймут это состояние ежечасной и ежедневной бдительности. Даже вход в Большую гавань между фортами Рикасолли и Сент-Эльмо был перетянут огромной металлической цепью, чтобы не прозевать внезапной вылазки неприятеля. Кто-то из историков, изучавших жизнедеятельность Ордена Святого Иоанна, даже не поленился вывести статистику боевых тревог, объявляемых на Мальте. В нее попадает почти каждый год из первых тридцати в XVII веке.

Однако далеко не каждое из авантюрных предприятий госпитальеров, объединяемых периодом «годы Корсо», оказывалось успешным. Случались и серьезные промахи. 26 июня 1570 года легкая маневренная эскадра из четырех орденских галер под командованием Жана Франсуа де Сент Клемента, покинув Большую гавань, взяла курс на Палермо. Та м собирались силы, что намеревались помочь венецианцам, защищавшим осажденный турками порт Фамагуста (нынешний знаменитый город-призрак на Кипре). Сам командир, только недавно назначенный за боевые заслуги главным капитаном орденских галер, рассчитывал на очередной успех. Но удача решила вдруг повернуться к бывалому моряку не самым приятным своим местом. На марше неожиданно умирает капитан одной из галер Сальваторе ля Батте. И командующий, не обращая внимания на возражения других капитанов, поворачивает эскадру обратно на Мальту. Свое решение он объясняет необходимостью доложить о происшествии великому магистру дель Монте. Причина, как выяснилось впоследствии, оказалась абсолютно прозаичной. И уж куда как понятной жителям современной России. Доблестный Сент Клемент по совместительству занимал пост интенданта в арагонском языке. И прихватил для личных нужд в Сицилии на борт своей галеры груз продовольствия и вина, чтобы доставить его домой. В дополнение уже привыкшие к удачной «охоте на Корсо» капитаны галер заподозрили командира эскадры и в стремлении уклониться от боя со встреченными галеотами.

Как показали последующие события, возможно, все же Сент Клемент опасался не напрасно, ведь неприятельских судов было ни много ни мало, а два десятка. Да и командовал ими знаменитый пират Уджд Али, преемник Драгута. Не прошло и месяца, как злополучная эскадра госпитальеров вновь уходит в плавание. Но потрепанная сильным штормом у острова Гозо, она попадает в распростертые объятия поджидавших в засаде корсаров. Сам командир героически спасся, оставив в плену более тысячи своих моряков, в том числе – восемьдесят рыцарей. Не удивительно, что по возвращении на Мальту он был арестован. Не помогли былому герою даже «рекомендательные письма», которыми он предусмотрительно заручился в Риме. Судьи Мальтийского ордена вынесли вердикт, по которому отважные в прошлом рыцари, герои Великой осады Жан Франсуа де Сент Клемент и капитан одной из галер Орландо Магри приговаривались к смертной казни с исключением из Ордена и конфискацией имущества.

Но, как вы думаете, что послужило главным пунктом обвинения? То т факт, что врагу было оставлено знамя Ордена. Вот так, господа, – честь превыше всего! Случай этот надолго остался в памяти, но лишь по прошествии почти тридцати лет Генеральный капитул Ордена принял постановление, по которому кораблям, направляющимся «на Корсо», строго-настрого запрещалось брать на борт какой-либо дополнительный груз.

А фортуна продолжала плести свои замысловатые узоры, отдавая пальму первенства то одним, то другим действующим лицам на Корсо. Ровно через год после столь трагически завершившегося для Сент Клемента события она снова столкнула в открытом противостоянии пиратов Уджд Али и жаждавших отмщения госпитальеров. За кем осталась победа, попробуйте определить сами. Седьмого октября 1571 года в грандиозном морском сражении в заливе Лепанто был разгромлен и сожжен огромный турецкий флот, состоявший почти из двух с половиной сотен кораблей.

На левом фланге многонациональной коалиции христианской эскадры вели бой четыре галеры госпитальеров под командованием Пьетро Джустиниани. В ходе боя генуэзские парусники бросились преследовать отступавшие корабли неприятеля, но при этом оставили малочисленных иоаннитов лицом к лицу с тридцатью галерами турецкого флота. Ими как раз и командовал опытный Уджд Али, сумевший, почти без потерь, умело лавировать в сражении. В завязавшейся схватке перевес явно был на стороне турок. Корсары взяли на абордаж флагманский корабль госпитальеров и, пользуясь численным превосходством, хладнокровно вырезали весь его экипаж. Когда подоспевшие к месту трагедии боевые суда союзников отбили у пиратов орденскую галеру, на ее борту оставались живыми только три рыцаря, в их числе, одному богу известно как, уцелевший Джустиниани.

А вот как художественно описывает в своей книге «Люди. Корабли. Океаны» картины явно того же сражения известный знаток морских историй, немецкий доктор Хельмут Ханке. Только событие у него сдвинуто на три месяца назад:

«Чего только не случается на море! Давным-давно уже парусники проложили путь в Новый Свет, а тут шестьдесят тысяч весел монотонно шлепают по гребешкам средиземноморских волн. Залив Лепанто переполнен военными галерами.

Турецкий адмирал Али, победитель в битве при Фамагусте, зорко следил за каждым маневром приближающегося противника. Вот раздался сухой треск лопающихся весел, закричали сражающиеся бойцы. Флоты столкнулись. Венецианские галеасы неожиданно прорвали растянувшийся гигантским полумесяцем походный ордер турок и раздробили весла многих турецких галер.

Вот уже корабль главнокомандующего объединенными флотами, вооруженный до зубов Сфинкс, на дальность полета стрелы сблизился с флагманским кораблем турецкого адмирала. Зарычали пушки. Вслед за ними четыреста крючковатых испанских ружей трижды, раз за разом, выплюнули свой губительный свинец на кишащую лучниками палубу турецкого флагмана. Вдруг стоны раненых перекрыл крик ужаса: черная венецианская галера сцепилась с кормой турецкого корабля на абордаж. Одетые в черное люди посыпались на палубу «турка».

Это были Мстители за венецианца Брагадино, с которого после взятия Фамагусты турки содрали кожу, набили ее отрубями и вывесили чучело на флагманском корабле как победный трофей. Разъяренные мстители пробивались к самому главному виновнику этой гнусной расправы – гиганту в турецкой адмиральской форме. Первых из них Али успел перекинуть через релинг, однако тут же сам повалился на палубу, сраженный мушкетным зарядом. Не желая попасть в руки врага живым, он приставил к своему сердцу кинжал, и в этот момент сын замученного им до смерти противника из Фамагусты прокричал ему в самое ухо имя покойного: «Брагадино!»