Лисянский - Иван Фирсов Страница 17

Слова командира возымели действие, Лисянский нехотя спустился на шканцы.

Ночью флагманскому кораблю просигналил фонарем шедший из Кронштадта с грузом оружия транспорт «Слон». Приблизившись, командир «Слона» лейтенант Сологуб передал в рупор:

— Три часа тому назад встретил прусского «купца», его капитан передал, что к весту за Гогландом повстречал шведскую эскадру. Более двадцати вымпелов насчитал.

Эскадра Грейга продолжала движение на запад. В четыре часа на вахту заступил Лисянский.

— На румбе вест-зюйд-вест, ветер ост-зюйд-ост, совсем слабый, — зевая, сдал вахту мичман. Он перечислил выставленные паруса на мачтах.

— Вахту принял, — козырнул недовольный Лисянский, оглядывая обтянутые паруса. Огорчение вызвал стоявший чуть в стороне старший лейтенант Чупрасов. Ему поручил Ломен «опекать» гардемарин во время вахты. Лисянский, стараясь не ударить лицом в грязь, пристально всматривался вдаль. Вдруг он увидел, как на «Надежде Благополучия», лениво разворачиваясь, бойко поползли вверх на фалах сигнальные флаги.

— Сигнальщики, — крикнул Юрий дремавшим впереди на мостике матросам, — приготовиться репетовать сигнал!

Едва успел он поднять зрительную трубу, чтобы прочитать сигнал, как с салинга донесся выкрик:

— Вижу неприятеля на горизонте, слева десять!

Лисянский уже различил черные точки, мерцавшие далеко-далеко на горизонте, освещенные первыми лучами восходящего солнца.

— Сигнал «Вижу неприятеля на румбе вест» отрепетован! — доложили сигнальные матросы, одновременно поднимая на фалах набранный сигнал.

— Позвольте разбудить капитана? — обратился Лисянский к старшему офицеру.

Тот, довольный расторопностью вахтенного начальника, согласно кивнул. Лисянский послал посыльного разбудить капитана и доложить, что обнаружен неприятель. Повернувшись на корму, он радостно доложил старшему офицеру:

— Флагман сигнал принял и отрепетовал.

Спустя полчаса эскадра подвернула влево и легла на курс сближения со шведами. Теперь уже можно было сосчитать вымпела неприятеля. Их оказалось тридцать.

«…В четверг 6 июля около полудни, — доносил Грейг, — увидели шведский флот в 15-ть линейных кораблей при 40 и 60-ти пушечных рангов, в 8 больших фрегатов и в 5 меньших фрегатов, и 3-х пакетботов, в то же время сделан от меня сигнал: «Прибавить паруса и гнаться за неприятелем».

Грейг решил ускорить сближение с неприятелем боевого ядра и развернул колонну линейных кораблей в строй фронта. Наступил полдень. Артиллерийские расчеты откинули порты, подкатили орудия, разнесли ядра и заряды.

К Грейгу подошел капитан-лейтенант Одинцов:

— Ваше высокопревосходительство, до неприятеля не менее полутора-двух часов ходу. На пустой желудок голова и руки плохо слушают друг друга.

Грейг молча посмотрел на вымпел, вскинул зрительную трубу:

— Добро. Поднять сигнал: «Командам обедать, но поспешно».

Около четырех пополудни шведская линия стала видна со всей отчетливостью во главе с флагманом «Густав III».

Неожиданно шведы начали маневрировать, изменяя галсы ^[21]. Грейг не торопился принять решение. Бой надлежало принять по всем правилам морской тактики.

Прежде всего он, как положено, скомандовал фрегатам и малым судам отойти к осту и держаться в готовности за линией баталии, не мешая маневрам основных сил эскадры решать исход сражения.

Когда стало очевидно намерение шведского флота — выйти на ветер, Грейг решил не производить перестроение в прежний порядок для сокращения времени маневра из строя фронта, и скомандовал сразу развернуться в «линию для боя». Теперь в авангарде оказался контр-адмирал Козлянинов, а в арьергарде — фон-Дезин. Лисянский, внимательно следивший за развертыванием эскадры, увидел, что по неизвестной причине корабли арьергарда не приняли сигнал флагмана. «Иоанн Богослов» вдруг повернул обратно. За ним потянулись «Дерись» под командой Вальронда и «Виктор».

Грейг, обычно сдержанный, оглянулся на корму, крепко выругался и прокричал:

— Повторить сигнал с позывными «Богослову», «Дерись», «Виктору». Выстрелить пушку для понятия.

Время уходило, шведы заканчивали перестроение. Грейг прикинул, что у шведов немалое преимущество в орудиях, а тут на беду четыре корабля его арьергарда вне дальности огня.

— Спускаться на неприятеля. — Теперь вся надежда на Козлянинова.

Шведы первыми открыли огонь. В 17 часов корабли авангарда сблизились почти на пистолетный выстрел, дали картечный залп по шведам, сражение началось. Флагман авангарда «Всеслав» лихо атаковал головной шведский корабль. Пороховой дым постепенно окутывал обе линии кораблей.

«Подражислав» с другими фрегатами, подобрав паруса, медленно лавировал, временами ложась в дрейф. В любой момент по сигналу флагмана он готов был вступить в бой или прийти на помощь другим кораблям. Весь экипаж был настроен на боевой лад. Мачтовые матросы стояли наготове у вант и ловко выполняли подаваемые команды. Канониры на опердеке ^[22] расположились у пушек, разложили в порядок заряды и ядра и ждали лишь команды для открытия огня. Как только на «Ростиславе» подняли сигнал построения в линию для боя, фрегат немедленно отрепетовал сигнал флагмана.

Увидев, что корабли арьергарда двигаются в противоположную сторону, Ломен вскипел и приказал повторить сигнал флагмана с выстрелом из пушки, чтобы обратить внимание незадачливых капитанов. Но те продолжали уходить от линии баталии.

Ломен подозвал Лисянского, кивнул в сторону арьергарда, пояснил пагубность действий командиров.

— Запомните, гардемарин, — несколько раздраженно говорил он, — неисполнение сигнала флагмана в бою равносильно измене долгу. Неважна первопричина их лиходейства, но другие от сего в беду попадут.

Ломен, взяв за локоть, перевел Лисянского на другой борт.

— Нынче авангарду, по милости фон-Дезина, придется туго. Поглядите, — он протянул трубу Лисянскому, — каждому кораблю Козлянинова выпадает сражаться с двумя, а то и тремя шведами.

В это мгновение совсем рядом, вырвавшись из клубов порохового дыма, засвистело шальное ядро и, чиркнув по фальшборту, шлепнулось в воду. И все же иногда слабый ветерок раздвигал облака дыма, и Лисянский силился охватить панораму сражения.

Тем временем «Всеслав» сокрушил-таки головной неприятельский корабль, и он, спешно спустив шлюпки, под буксирами потащился за линию сражения. Досталось и флагману шведов от «Ростислава». По бортам и за кормой корабля волочились на вантах перебитые стеньги и реи, и он тоже покатился под ветер. А вот и вся шведская эскадра по его сигналу стала склоняться под ветер, не желая продолжать сражение…