Зворыкин - Василий Борисов Страница 17

В работе над созданием кинескопа проявились характерные черты таланта Зворыкина как ученого и инженера. Удивительная техническая интуиция позволяла ему без колебаний принимать решения, которые, как показала дальнейшая история, оказывались единственно правильными. Например, для фокусировки пучка электронов (как тогда говорили, «катодного луча») экспериментаторами предлагались три способа — газовый (фокусировка ионизованным газом), электромагнитный и электростатический. Будущее было за электростатической фокусировкой, и своими разработками Зворыкин, по существу, приближал это будущее.

Конечно, он знал о работах других экспериментаторов, применявших электронную фокусировку, — П. Э. Шевалье и Ф. Голвека во Франции, М. Кнолля, Л. Шиффера и К. Штроека в Германии, Р. Джорджа в США, но его технические решения не были повторением того, что делалось другими. В конструкции приемной трубки, созданной Зворыкиным, все, начиная с кардинально новаторского способа электронной фокусировки, было технически оригинальным, открывающим пути к новому поколению устройств данного типа.

Создание кинескопа явилось примером выдающейся работы, когда группа квалифицированных специалистов воплощает в реальность глубокие идеи своего лидера. Такой же творческий штурм был необходим для решения проблем, связанных с разработкой передающей телевизионной трубки. После встречи в Нью-Йорке вице-президент Ар-си-эй Давид Сарнов явно возлагал на Владимира Козьмича большие надежды: по его указанию группа Зворыкина продолжала пополняться квалифицированными специалистами: в апреле 1929 года в нее вошел Джон Бэтчелор, в мае — Артур Вэнс, в сентябре к ним присоединились Рэндалл Бэллард и приехавший из Парижа, чтобы работать вместе со Зворыкиным, Григорий Оглоблинский.

Демонстрация кинескопа Зворыкина для руководства и специалистов компаний Ар-си-эй и «Дженерал электрик» состоялась 17 августа 1929 года. Условия для проверки работы кинескопа были жесткими: сигнал от механического телевизионного передатчика поступал не по проводам, а через эфир — в виде радиоволн фиксированной частоты. Среди присутствующих был и вице-президент Ар-си-эй Альфред Голдсмит, хорошо знавший состояние развития телевидения и всегда готовый подвергнуть сокрушительной критике недостаточно проработанные проекты.

На этот раз, однако, демонстрация закончилась триумфом. Результат работы говорил сам за себя: кинескоп Зворыкина продемонстрировал возможность приема телевизионного изображения электронным способом, и по качеству полученное изображение превосходило все, чего могли достичь до тех пор экспериментаторы. Размеры экрана (диагональ экрана кинескопа составляла 7 дюймов, то есть около 18 сантиметров) позволяли видеть достаточно четкое и яркое изображение размером примерно 10 на 12 сантиметров сразу нескольким зрителям. Больше всех был доволен Давид Сарнов. Сделав ставку на Зворыкина, он не ошибся в выборе. И если полностью электронное телевидение достижимо, то этот скромный и упорный русский, свернет горы, но осуществит задуманное.

После окончания демонстрации руководство компаний приняло решение выпустить опытную партию из шести телевизионных приемников на основе кинескопа Зворыкина. Чтобы приемник не был громоздким, кинескоп в нем был установлен экраном вверх; зритель видел передаваемое изображение через зеркало, расположенное над экраном. Опытная партия телеприемников была изготовлена к ноябрю 1929 года.

Один из этих красиво оформленных телевизионных приемников получил Зворыкин для продолжения своих опытов. Подарок фирмы он решил установить не в лаборатории, а в своем питсбургском доме. Расположенная в шести милях от его дома радиостанция KDKA начиная с августа 1929 года проводила опытную трансляцию сигналов механического телевидения, и Зворыкину было удобно использовать их радиоканалы для своих целей.

Подобно KDKA, многие радиостанции в разных странах осваивали в этот период трансляцию телевизионных сигналов с помощью передающих устройств механического типа. А заводы разных фирм уже подготавливали производство для выпуска оптико-механических телевизоров — громоздких сооружений, увидеть которые сегодня можно только в музеях.

Эта деятельность, хотя и сопровождавшаяся газетной шумихой и пространными комментариями экспертов, мало занимала Зворыкина. Он понимал, что у механического телевидения нет будущего, что оно тихо умрет, как только появится телевидение, основанное на электронных приборах. Сам он продолжал обдумывать возможность построения полностью электронной системы телевидения, установленный дома телеприемник предоставил ему возможность проводить связанные с этим эксперименты.

В одном из экспериментов он послал телевизионные сигналы от кинескопа, установленного в лаборатории «Вестингауз», на радиостанцию KDKA, а станция, по его просьбе, передала их ночью в эфир. Зворыкин принял эти сигналы, получив отличное 60-строчное изображение на экране своего домашнего телевизора. Этот эксперимент в конце 1929 года стал, по существу, первым в истории случаем полностью электронных передачи и приема телевизионного изображения.

Став автором выдающегося достижения в развитии приемных телевизионных устройств, Зворыкин, конечно, знал, что его новаторские технические решения должны быть обязательно запатентованы. На два частных решения он послал заявки на изобретение в марте и июле 1929 года, описание же изобретения приемной трубки в целом патентный отдел компании «Вестингауз» смог завершить и выслать в патентное ведомство США только в ноябре того же года.

Нерасторопность патентоведов дорого обошлась Зворыкину, а в конечном счете и фирмам «Вестингауз» и Ар-си-эй, на которые он работал. П. Шевалье, регулярно получавший информацию о том, над чем работает Зворыкин, подал в патентное ведомство Франции заявку на изобретение приемной телевизионной трубки с электронной фокусировкой тремя неделями раньше, чем это сделал за Владимира Козьмича патентный отдел «Вестингауз». И хотя приемная трубка Шевалье так же отличалась от того, чего достиг Зворыкин, как первый автомобиль Форда от современных моделей, компаниям «Вестингауз» и Ар-си-эй пришлось купить заявки Шевалье и выплачивать удачливому французу большие деньги.

Необходимость до поры до времени держать в секрете от конкурентов свои ноу-хау не раз приводила изобретателя в затруднительное положение. В ноябре 1929 года, через два дня после того, как заявка на изобретение приемной трубки была отослана в патентное ведомство США, Зворыкин выступил с докладом «Телевидение с использованием катодно-лучевых трубок в качестве приемных устройств» на всеамериканской конференции Института радиоинженеров (IRE) в Рочестере, штат Нью-Йорк. Впервые он публично назвал созданную им приемную трубку «кинескопом»; не вдаваясь в существо своих изобретений, охарактеризовал достигнутые результаты, что не могло не произвести впечатления на специалистов. Когда изобретатель кинескопа еще был на трибуне и отвечал на многочисленные вопросы, ему передали телеграмму Питсбургского патентного отделения, запрещающую публично описывать существенные отличия изобретенной им трубки. К счастью, серьезных последствий инцидент с запоздалой телеграммой не имел.

Пришлось Зворыкину столкнуться и с таким явлением, как замаскированные попытки конкурентов получить информацию о результатах проводимых им исследований и разработок. Однажды Зворыкину позвонил человек, назвавшийся Расселом, и сказал, что он представляет некий солидный частный фонд в Лондоне. Фонд, по его словам, выделил большую премию для поощрения изобретателя, достигшего наибольших успехов в развитии телевидения. Сумма премии, существенно превосходившая размер нобелевского вознаграждения, несколько ошеломила Владимира Козьмича, не представлявшего, что за свой труд можно вдруг получить такую кучу денег. Таинственный Рассел передал условие, поставленное правлением фонда: достижение, претендующее на награду, должно быть продемонстрировано экспертам, в данном случае — Расселу.