Духовная прародина славян - Михаил Серяков Страница 17

Все эти данные указывают на исключительное значение, которое древние египтяне придавали этому созвездию. На это же указывает и знаменитый храм Гора в Эдфу. Как известно, Гор был сыном Осириса и Исиды. На стенах посвященного ему храма были высечены так называемые «Тексты строителей Эдфу», в которых говорится, что данный храм Гора был построен по образу и подобию изначального храма, некогда возведенного первоначальными богами, стремившимися воспроизвести то место, «которое, как верили, существовало еще до сотворения мира». Сам изначальный храм был построен в мифические времена самым первым поколением богов, действовавшим задолго до появления на свет Осириса. Кроме того, «Тексты Строителей» сообщают, что храм в Эдфу и, следовательно, его прототип, был ориентирован не по точкам восхода Солнца, а «по Ориону, что находится южнее находящейся на севере Большой Медведицы». Поскольку храмы в Древнем Египте всегда ориентировались на наиболее почитаемые небесные тела, данный текст указывает, что, по мнению самих египтян, поклонение Ориону возникло в эпоху первотворения, задолго до возникновения культа Осириса [101]. Если данный текст действительно отражает первоначальные религиозные представления египтян, то из него следует, что почитание созвездия Ориона оказывается в Египте гораздо древнее самого Осириса. Хоть понятно, что история смерти и воскрешения этого бога относятся к мифическому времени, однако представляет интерес утверждение античного историка Диодора Сицилийского, который, ссылаясь на египетских жрецов, определял эпоху Осириса и Исиды периодом, бышим более чем на 10 тысяч лет древнее правления Александра Македонского, т. е. относил их время примерно к 14 ООО г. до н. э. Соответственно, если «Текст строителей» действительно отражает древнюю традицию, наблюдение Ориона предками египтян должно было начаться еще ранее. Древнегреческий философ Ямвлих (250–330 гг. н. э.), специально занимавшийся древнеегипетской эзотерической традицей, определял возраст египетской цивилизации вообще в 36 525 лет [102]. Понятно, что наука не была склонна принимать на веру утверждения Диодора Сицилийского и Ямвлиха, однако и она признает весьма почтенный возраст культа этого бога. У.Б. Эмери писал, что символы Осириса и Исиды встречаются археологам уже во времена Первой династии, а отечественный египтолог М.А. Коростовцев отмечал: «Представления египтян об Осирисе уходят своими корнями в глубокую доисторическую древность» [103].

Несмотря на то что древнеегипетские мифы изображают Осириса мирным умирающим и воскресающим богом, а отнюдь не могучим охотником, тем не менее целый ряд данных указывает на то, что первоначально и этот образ был не чужд данному богу. Во-первых, по народной египетской этимологии само имя Осириса было образовано от слова усер — «сильный». Имя довольно странное для мирного бога растительности, да еще убитого своим завистником, если только не допустить ранее наличие у него черт, объясняющих данную этимологию. О том, что это было не случайным созвучием, свидетельствуют различные фрагменты «Книги мертвых», однозначно говорящие о том, что образ Осириса как могучего бога был глубоко укоренен в древнеегипетской мифологии: «Его сила огромна и не знает границ, и имя его Осирис» [104]. В другом ее фрагменте прославляется «Осирис, который могущественнее всех богов» [105], «Осирис-могущественный-повелитель-побеждающий-врагов» [106]и даже «Осирис-в-сражении» [107]. На эту архаичную черту намекает и гимн Осирису со стелы Амонеса, где, в частности, говорится:

Великий силой, повергнет он врага своего,

Могучий дланью, поражает он противника своего.

Наводящий ужас на недруга своего,

Сметающий границы замышляющего зло,

Твердый сердцем, попирает он врагов [108].

Интересно отметить, что в ритуальной сцене попирания врага (действия, приписываемого данным гимном Осирису), фараон, начиная с древнейшего из дошедшего до нас подобного изображения на палетке Нармера, которую специалисты датируют 3100–3050 гг. до н. э., традиционно изображался в позе, весьма близкой тому облику, в котором европейская астрономия традиционно изображала Ориона.

Кроме того, в «Папирусе Честер-Битти» боги именуют Осириса «Львом, охотящимся для себя» [109]. С другой стороны, с охотой непосредственно был связан его сын Хор, поразивший в одном из мифов Сета в облике гиппопотама. В ХШ главе «Книги мертвых» упоминаются и охотничьи собаки Хора. Как сын Осириса этот бог вполне мог перенять многие атрибуты своего отца, и, в частности, этот. На это же указывает то обстоятельство, что во время загробного суда ближайшим помощником Осириса выступал собакоголовый бог Анубис. На древнеегипетском саркофаге из Египетского музея в Берлине мы видим сразу двух Анубисов одновременно, поддерживающих умершего в облике Осириса. «Тексты пирамид» называют Анубиса первым мастером мумификации, приготовившем мумию самого Осириса, а также, что еще более важно, защитником и покровителем умерших [110]. О тесной связи собаки и олицетворяющего созвездие Орион бога говорит и тот факт, что в некоторых древнеегипетских текстах Анубис называется сыном Осириса [111].

Следующей важной ипостасью этого бога была его тесная связь с растительностью, которая будет подробнее рассмотрена в следующей части. Однако даже не она оказалась в итоге на первом месте в восприятии египтянами Осириса. М.Э. Матье отмечала: «В облике Осириса теперь на первый план проступают черты бога, дарующего бессмертие, бога, поборовшего смерть и показавшего возможность воскресения. Веря в победу бога над смертью, люди верили и в то, что и они, признавшие его учение, разделят с ним его победу, вновь ожив для загробного бытия» [112]. Многочисленные примеры подобных представлений мы без труда найдем в «Книге мертвых». Там Осирис постоянно прославляется как «повелитель вечности», «властелин вечности и творец бессмертия», «властелин бессмертия», «душа бессмертия», «властелин жизни» [113]. В этом качестве Осирис «возвращает смертным жизнь, обновляет молодость свою», за что прославляется в другом гимне: «Слава тебе, о Повелитель тех, кто пребывает в царстве Аменти, дарующий людям силу родиться вновь» [114].