Тайная жизнь Александра I - Вольдемар Балязин Страница 17

Александр, видя все случившееся, искренне поверил, что Бог карает Петербург не за прегрешения его жителей, а за грехи их императора. Тем более что в год, когда он родился, тоже случилось грандиозное наводнение, и почти сразу же откуда-то появилось поверье, что когда случится еще один потоп, то он умрет.

Как только вода спала настолько, что можно было проехать по улицам в экипаже, Александр отправился на Галерную, и открывшаяся перед ним картина разрушений потрясла его.

Выйдя из экипажа, он несколько минут стоял молча, и собравшиеся вокруг него люди видели, что по щекам императора бегут слезы.

– За наши грехи покарал нас Господь! – кричали собравшиеся.

– Нет, за мои, – отвечал им Александр и начал распоряжаться о помощи пострадавшим.

Во время этого наводнения Нева поднялась на четыреста десять сантиметров, был затоплен весь город, кроме Литейной, Рождественской и Каретной частей. По официальным сообщениям, опубликованным вскоре, погибли двести восемь человек, на самом же деле – около пятисот. Было снесено и разрушено четыреста восемьдесят домов и повреждено более трех с половиной тысяч.

Александр побывал во всех наиболее пострадавших от наводнения районах и, увидев ужасные картины смерти и разрушения, сказал: «Я бывал в кровопролитных сражениях, видал места после баталий, покрытые бездушными трупами, слыхал стоны раненых, но это неизбежный жребий войны; а тут увидел людей вдруг, так сказать, осиротевших, лишившихся в одну минуту всего, что для них было любезнее в жизни; это ни с чем не может сравниться».

Однако главным обстоятельством случившегося великого несчастья лично для себя считал Александр то, что было оно Божьей карой за его собственные грехи. И никто не мог разубедить императора.

Капля, переполнившая чашу терпения

В конце 1824 года умер командующий Гвардейским корпусом генерал-адъютант Ф. П. Уваров – стародавний друг Александра, и почти тогда же сильно заболела императрица Елизавета Алексеевна.

Все это тяжело отразилось на самочувствии, настроении и характере Александра – он стал мрачен, как никогда ранее, и более обычного замкнулся и начал избегать людей.

К тому же к нему продолжали поступать сведения о тайных революционных обществах. А он, хотя почти никаких мер не принимал, все же знал об этом и именно в 1824 году написал записку, найденную в письменном столе после его смерти: «Есть слухи, что пагубный дух вольномыслия или либерализма разлит или по крайней мере сильно уже разливается между войсками; что в обеих армиях, равно как и в отдельных корпусах, есть по разным местам тайные общества или клубы, которые имеют притом секретных миссионеров для распространения своей партии. Ермолов, Раевский, Киселев, Михаил Орлов, Дмитрий Столыпин и многие другие из генералов, полковников, полковых командиров; сверх сего большая часть разных штаб- и обер-офицеров».

И получалось так, что если уж такие столпы империи, его комбатанты – храбрые и честные отчизнолюбцы – тяготятся его самодержавной властью, то не пора ли отказаться от этой власти, как и было то задумано тридцать лет тому назад?

ПОСЛЕДНИЕ МЕСЯЦЫ ЖИЗНИ ИМПЕРАТОРА И ЕГО СМЕРТЬ

Визит в Петербург Вильгельма Оранского

Наступил 1825 год – последний год царствования Александра.

Было заметно, что стал он апатичен и с большим безразличием, несвойственным ему прежде, стал относиться к государственным делам.

Более всего занимало теперь Александра здоровье его больной жены, и он подолгу просиживал в ее покоях, беседовал с ней, с врачами и строил разные планы насчет ее выздоровления. О старом было забыто.

Весной в Петербург приехал король Нидерландов Вильгельм VI Оранский. За время, прошедшее после его свидания с Александром в 1814 году в Бельгии и Голландии, их отношения стали гораздо более близкими: в 1816 году самая младшая сестра Александра – великая княжна Анна Павловна – вышла замуж за Вильгельма Оранского, и он стал Александру шурином.

Испытывая к нему и дружеские, и родственные чувства, Александр признался, что давно уже хочет оставить престол и уйти в частную жизнь.

Гость стал всячески его отговаривать, но Александр был тверд.

Сообщение Шервуда

После того как Вильгельм Оранский покинул Петербург, Александр отправился в очередное путешествие – на сей раз в Варшаву, но вопреки обыкновению через два месяца возвратился в Петербург, чтобы совершить еще одно путешествие – в Таганрог, где, по мнению врачей, болезнь Елизаветы Алексеевны должна была отступить.

Из Таганрога, после выздоровления жены, Александр намеревался поехать в Крым, потом на Кавказ, и после всего этого – в Сибирь.

Он уже почти собрался в дорогу, как вдруг Аракчеев привез к нему унтер-офицера 3-го Украинского полка Шервуда, доложившего Аракчееву о существовании «Южного общества». Теперь уже о заговоре знал Аракчеев, и Александр не мог делать вид, что ничего не ведает.

Он приказал Аракчееву проследить за тем, чтобы Шервуду было оказано всяческое содействие в раскрытии заговора.

Панихида в Александро- Невской лавре

После этого, 1 сентября 1825 года, Александр отправился в Таганрог, а Елизавета Алексеевна должна была выехать двумя днями позже.

Заметим, что перед любым отъездом из Петербурга Александр всегда служил молебен в Казанском соборе. Однако перед последней в его жизни поездкой порядок этот был нарушен. И вот почему. 30 августа 1825 года в Александро-Невской лавре служили литургию в честь перенесения мощей святого Александра Невского из Владимира в Санкт-Петербург. Отстояв литургию, Александр попросил митрополита отслужить послезавтра, 1 сентября, в четыре часа утра молебен в связи с его отъездом из Петербурга. Однако попросил, чтобы эта его просьба осталась в тайне.

Накануне Александр прислал множество свечей, ладан и масло, а митрополит приказал приготовить для него облачение малинового бархата по золотой основе, сказав, что хотя посещение храма столь высокой особой и требует светлоторжественного облачения, но в этом случае он считает неподобающим одеться в светлые ризы, ибо после молебна всем предстоит разлука с государем.

Около четырех часов утра 1 сентября митрополит, архимандриты и лаврская братия вышли к воротам, чтобы встретить царя. Было темно и абсолютно тихо. В четверть пятого к воротам подкатила легкая коляска, запряженная тройкой, и из коляски вышел Александр, приехавший в лавру только с одним кучером. Он был одет в вицмундир, на который был накинут серый плащ, на голове его была фуражка. У государя не было даже шпаги.

Он извинился за опоздание, приложился к кресту, приказал затворить за собой ворота и пошел в Троицкий собор.

Перед ракой Александра Невского царь остановился и начал слушать чин благословления в путешествие.

Когда началось чтение Евангелия, Александр встал на колени и попросил митрополита положить Евангелие ему на голову. Так и стоял он с книгой на голове, пока митрополит не кончил чтение. При этом присутствующие монахи пели тропарь «Спаси, Господи, люди твоя».