Первая леди. Тайная жизнь жен президентов - Кейт Андерсен Брауэр Страница 16

= «Впервые в моей взрослой жизни, — сказала она тогда, — я горжусь своей страной, потому что мне кажется, что к нам, наконец, возвращается надежда».

Как ни удивительно, по складу характера Мишель ближе Лора, чем Хиллари. Даже при том, что они находятся по разные стороны политического спектра, натуры Лоры и Мишель дополняют друг друга. Во время президентской кампании 2008 года Мишель жестоко критиковали за замечание, сделанное ей во время речи в Милуоки. «Впервые в моей взрослой жизни, — сказала она тогда, — я горжусь своей страной, потому что мне кажется, что к нам, наконец, возвращается надежда». Хотя она не собиралась этого говорить, ее слова стали наиболее обсуждаемой цитатой с момента ее участия в предвыборной кампании. А Лора Буш выступила в защиту Мишель в своем интервью, данном четыре месяца спустя. Она целую ночь летела из Афганистана, где посещала войска США, в Словению, чтобы присоединиться к президенту Бушу на ежегодном саммите. По прилету в Словению у нее и ее помощников оставалась пара часов, чтобы поспать и принять душ перед интервью с Джоном Карлом из ABC News. Лора не ожидала, что ее спросят о замечаниях Мишель, сделанных несколькими месяцами раньше, но она сразу же стала ее защищать. «Думаю, она, наверное, хотела сказать «больше горжусь» — вот что она подразумевала, — благожелательно поправила Лора. — Нужно быть очень осторожной в словах. То есть, мне это известно, и ты этому постоянно учишься. Это одна из по-настоящему трудных задач для кандидата, баллотирующегося в президенты, и жены президента — ведь все, что ты говоришь, изучается и во многих случаях извращается».

Неделей позже в интервью The View Мишель сказала, что ее тронули слова Лоры. «Вот за что ее любят люди, — сказала она. — За то, что она, так сказать, не подливает масла в огонь». Лора приспособилась к агрессивному миру президентской политики, но помнила, как четырьмя годами раньше Тереза Хайнц Керри, жена тогдашнего кандидата в президенты Джона Керри, сказала в интервью одной газете, что не знает, была ли у Лоры Буш «настоящая работа», забывая о том, что Лора работала библиотекарем в государственных школах с 1968-го по 1977 год. Между Мишель и Лорой явно возникло взаимопонимание, когда они хвалили друг друга на конференции в поддержку прав женщин в сентябре 2015 года. «Я думаю, это также прекрасный пример для всего мира, что женщины из разных политических партий Соединенных Штатов сходятся во взглядах по столь многим вопросам, — сказала Лора. — Мы сейчас в разгаре политической кампании. Как всем известно, президентская гонка не за горами, и когда вы смотрите телевизор, то думаете, что все в Соединенных Штатах не согласны друг с другом. Но на самом деле мы, американцы, скорее одинаково смотрим на очень многое, чем расходимся во взглядах». Мишель добавила: «Мне было гораздо легче переехать в этот кабинет, заручившись поддержкой таких людей, как Лора и ее команда… Есть не только Лора и я, не только президент Буш и президент Обама, но и наши сотрудники. Моя глава администрации продолжает регулярно общаться с бывшей главой администрации Лоры, и такого рода совместное участие позволяет нам не изобретать велосипед и опираться на уже отработанные схемы, поэтому страна не стоит на месте, пока мы переходим от одной партии к другой».

Джеки Норрис, первый руководитель администрации Мишель, говорит, что «никогда не забывала те братские чувства и преданность, которые первые леди и члены их персонала испытывали друг к другу». После избрания президента Обамы в кабинете Лоры Буш собрались Норрис вместе с ее командой из Восточного крыла, включая главу администрации Лоры Аниту Макбрайд. Персоналу Мишель дали нечто вроде детальной программы: сотрудники Лоры рассказали, какие ошибки они допустили по ходу дела, какие партии и официальные завтраки были важными, а какие можно было бы спокойно пропустить. «Они хотели, не касаясь вопросов политики, помочь нам успешно работать, а Мишель Обаме — достичь успеха в роли первой леди. Все они оказались в этом уникальном месте для того, чтобы уяснить, насколько сложной будет их роль». Когда бывшая глава администрации Хиллари Клинтон Мелани Вервеер проходила некоммерческую специализацию по правам женщин всего мира, она привела на встречу с Лорой Буш группу афганских женщин. После встречи Лора проводила женщин через Комнату для дипломатических приемов. А Вервеер увлеклась беседой с главой администрации Лоры и отстала от них. Лора подошла к ним. «Ой, простите, — сказала Вервеер, поняв, что пора уходить, — просто мы члены маленького клуба». «Прекрасно вас понимаю, — ответила Лора с улыбкой. — Я тоже принадлежу к маленькому клубу».

Однажды тихим февральским днем 1971 года Пэт Никсон отвела в сторону Конни Стюарт, руководителя своего аппарата и пресс-секретаря, и прошептала: «Придет Джеки. Никто не должен знать, и я сообщила об этом только нескольким людям; она придет завтра». Пэт пригласила Джеки и ее детей, Кэролайн и Джона-Джона, посетить Белый дом по случаю официального открытия портретов президента и бывшей первой леди работы Аарона Шиклера. Присутствие семьи бывшего президента на таких мероприятиях — дань традиции, но Джеки не посещала Белый дом со времени убийства своего мужа. Когда Пэт ранее приглашала ее, она ответила, что еще не готова, но уверена, что «…время принесет облегчение, и однажды, когда все мы станем старше, я должна буду вместе с Кэролайн и Джоном вернуться в места, где они жили с отцом». Джеки покинула Белый дом вскоре после убийства мужа. Она переехала в Нью-Йорк и испытывала чувство вины, поскольку состояла в Комитете по сохранению Белого дома, но никогда не появлялась на собраниях. «Я все еще в трауре», — сказала она одному репортеру, который попросил дать интервью через год после убийства президента Кеннеди. Бывший секретарь Джеки по протокольным вопросам (социальный секретарь) и пожизненная наперсница Нэнси Такерман послала ей записку 13 апреля 1964 года, когда не прошло и пяти месяцев с момента трагедии. Она спрашивала, не хочет ли Джеки посмотреть фильм о похоронах ее мужа, снятый военными моряками. «Можно мне немного повременить?» — приписала Джеки в нижней части записки. Джеки пережила столько боли в своей жизни, что Пэт Никсон выразила ей свое понимание и сказала: публичное открытие портретов стало бы слишком эмоциональным событием. Пэт пообещала, что все пройдет конфиденциально.