Террор и демократия в эпоху Сталина. Социальная динамика репрессий - Венди З. Голдман Страница 16

Вечером первого декабря 1934 года бывший сотрудник Института истории партии Леонид Николаев проник в здание Ленинградского горкома и обкома ВКП(б) и выстрелом в затылок убил С. М. Кирова, главу Ленинградского комитета партии. Киров, известный организатор и верный сторонник Сталина, в 1926 году был направлен в Ленинград, где возглавил Ленинградскую организацию ВКП(б), бывшую оплотом Г. Е. Зиновьева и левой оппозиции. Киров сменил сторонника левой оппозиции Г. Е. Евдокимова на посту первого секретаря Ленинградского комитета партии в феврале 1926 года. Позднее вместе с другими пятнадцатью подсудимыми Евдокимов был обвинен в причастности к убийству Кирова, признан виновным и расстрелян. Убийство этого политического деятеля до сих пор покрыто тайной и является предметом многочисленных теорий заговора. Некоторые доказывают, что Киров, популярный политик, придерживавшийся умеренных взглядов, ставил под сомнение лидерство Сталина, и что Сталин тайно организовал это убийство. Другие утверждают, что нет доказательств «умеренности» Кирова или причастности Сталина к его убийству. Во время нахождения у власти Хрущева и впоследствии Горбачева создавались комиссии по расследованию этого преступления. Основываясь на сотнях документов и допросов, обе комиссии пришли к заключению, что Николаев действовал в одиночку. Однако все согласны с тем, что в ответ на убийство Кирова, начались широкомасштабные аресты в партии, на предприятиях, в профсоюзах, научном сообществе, правительстве и других учреждениях. В день убийства был принят указ, ужесточающий законодательство, вносящий изменения в судебные законы, существенно ограничивший гражданские права и свободы. Расследование акта «терроризма» должно было быть закончено в течение десяти дней. Обвиняемых необходимо было информировать о предъявляемом им обвинении за двадцать четыре часа до начала судебного процесса, они не имели права на защиту. Их приговор нельзя было апеллировать. Смертный приговор приводился в исполнение немедленно. В сентябре 1937 года эти положения были распространены и на другие преступления, включая вредительство и подрывную деятельность. К 1937 году вся страна была заражена вирусом доносительства и охоты на ведьм.

Хотя реакция партийных руководителей была незамедлительной, вначале они не были уверены в том, какое значение нужно придавать убийству Кирова. Было это трагичным, отдельно взятым преступлением или же частью более масштабного заговора? Сразу же после убийства Николаев и его окружение были арестованы. Однако в последующие два года следствие расширилось до таких масштабов, что под него попали бывшие левые оппозиционеры, иностранные коммунисты, представители «правого уклона» и прочие. Официальная версия убийства и его политического значения также стала более пространной: теперь уже речь шла о более тщательно разработанном заговоре с целью террора и убийств. Однако на предприятиях — низовой уровень организационной пирамиды партии — парткомы продолжали функционировать так же, как и раньше. Не зная, каким образом следует выполнять инструкции из центра, в которых настоятельно требовалось проявить бдительность и принять меры, они по-прежнему уделяли главное внимание вопросам производства, организации кампаний и решению цеховых проблем. Рабочие проявили огромный интерес к убийству Кирова, но они также не считали это личным делом. Не считая редких ссылок на деятельность троцкистов и акты вредительства, рядовой состав партии и рабочие были абсолютно невосприимчивы к политическим воплям в верхах. Терроризмом, по их мнению, должен был заниматься НКВД. В этой главе отслеживается и сравнивается реакция на убийство Кирова «сверху» (со стороны лидеров партии) и «снизу» (на предприятиях). Партийные лидеры все в большей степени были одержимы идеей о тайных террористах и скрытых врагах, в то время как реакций рабочих и парткомов была довольно вялой. Их апатия, отказ «разоблачать» врагов и терпимость приводили в ярость руководителей партии, которые в свою очередь всячески пытались привлечь рабочий класс к охоте на врагов. Установление связи и взаимопонимания по этому вопросу между партийными лидерами и базой, на которую они опирались, имела решающее значение для распространения террора, участия в нем широких масс и изменения политической культуры на предприятиях.