Повседневная жизнь "русского" Китая - Наталья Старосельская Страница 16

Все было здесь, как в старой, довоенной, дореволюционной России. Но так уж устроен человек, что готов к экспериментам и, заброшенный судьбой в другую реальность, хочет приобщиться к ней всеми способами — в том числе и гастрономическим. Поэтому, любя свое, привыкали ценить чужое…

Сегодня, когда восточная кухня завоевала Россию, мы можем отведать и по достоинству оценить те блюда, которые на заре XX века принимал или отвергал «русский» Китай. Виктор Смольников вспоминает своих бабушку и дедушку, которые считали, что китайские овощи никуда не годятся в сравнении с русскими. «Русский огурец! — ностальгически восклицали они. — Только в комнату войдешь, уже чувствуешь».

Но, как гласит народная мудрость, «на вкус и цвет товарищей нет» — и кто-то с наслаждением вдыхал ароматы китайских овощей и еще долго вспоминал о них, вернувшись в Россию…

Воспринимаемая поначалу как экзотика в чистом виде, китайская кухня пришлась русским по вкусу, и они с удовольствием стали ее осваивать. Дешевая рабочая сила, повара-китайцы служили не только в семьях с высоким достатком, но и в тех, где достаток был средним. Конечно, хозяева учили своих поваров секретам русской кухни, но, думается, с помощью различных приправ и соусов мастера совершенствовали традиционные русские рецепты, в чем-то приближая их вкус к национальным китайским. Вернее, не приближая — изобретательно сочетая.

Ольга Ильина-Лаиль в книге «Восточная нить» вспоминает о том, как отправилась в Пекин к своей подруге, и мать дала ей письмо к давнишней знакомой, Нине Владимировне. В отличие от Ильиных Нина Владимировна попала в Китай еще до Первой мировой войны. Она приехала в Пекин навестить своего брата, атташе русского посольства, по вскоре разразилась война, потом революция, за ней Гражданская война в России — Нина Владимировна осталась у брата. Она вышла замуж за доктора Судакова, служившего в русском посольстве.

Вот у нее-то в гостях и оценила юная Ольга сочетание русской и китайской кулинарии. Китайский повар, служивший прежде в русском посольстве, хорошо знал русскую кухню — тем более что и новые его хозяева, Судаковы, предпочитали национальные блюда, но с какими удивительными специями, как необычно готовились мясо, рыба, овощи!..

Конечно, зачастую русские с некоторой опаской и недоверием относились к экзотическим блюдам, долго привыкали к соусам и приправам. Но самые любознательные гастрономы не могли удержаться, чтобы не отведать знаменитую утку по-пекински, каких-нибудь жуков, личинок или гнилые яйца под пеплом. При этом продолжали любить, ценить свое — благо в Харбине можно было отведать все, что душе угодно.

Например, в молочных кафе Ражева, Стрельникова, Воронцова можно было полакомиться сливками, чаренцом, кефиром, обратом, творогом и сметаной, а можно было и купить все эти продукты навынос. Изобилием поражали кондитерские Пулковника, Зазупова, Азадовского, Аспетяна, Васильева, Замятина… Что же касается хлеба, то, пожалуй, лучше, чем Б.Козловский, ассортимент харбинских пекарен не описал никто: «Харбинские пекарни! Подходя к таковой, уже за несколько кварталов можно было учуять запах только что испеченного хлеба. И какой приятный был этот запах! Войдешь, бывало, в пекарню, глаза разбегаются, не знаешь, что и купить, Тут круглые ситные хлеба и ржаные круглые, сайки французские с хрустящей корочкой и идущим вдоль разрезом, жулики, разные витушки, московские калачи, баранки, бублики, связки сушек и т. д. Всего и не вспомнишь!»

Так постепенно складывалась в «русском» Китае та особая кухня — можно назвать ее наднациональной, — которую понесли с собою по свету те, кто покидал Китай и отправлялся в Россию, в Австралию, в Канаду, в Соединенные Штаты Америки, во Францию.

Они уносили с собой вкус, аромат своей юности…

В 1920-е годы между Россией и Китаем граница была еще фактически открыта. Из России люди легально уезжали в Маньчжурию, а беженцы могли возвратиться на Родину. Кто-то отправлялся в далекие страны. Между белыми и красными не было острых конфликтов. Пробольшевистски настроенные праздновали каждую годовщшгу Октября, а белые офицеры формировали добровольческие отряды для борьбы с красными в Приморье…

Каждый жил своим, по-своему, открытых конфликтов почти не бывало.

В Харбине выходило множество периодических изданий на русском языке. Китайский исследователь Чжан Хуйцзюнь собрал сведения о том, что читал «русский» Китай на протяжении полувека. Цифры получились впечатляющие.

Уже в середине августа 1901 года, до пуска КВЖД, начала выходить в свет газета «Харбинский листок ежедневных телеграмм и объявлений». Издателем был П. В. Ровенский, представитель Харбинской партии эсеров. Газета то закрывалась, то вновь открывалась, но просуществовала до ноября 1905 года. После закрытия «Листка» Ровенский выпускал газеты «Маньчжурия» и «Молодая Россия».

Накануне введения КВЖД в эксплуатацию, в июне 1903 года, вышел первый номер печатного органа Управления дороги «Харбинский вестник» и на протяжении 17 лет эта газета, чрезвычайно популярная, распространялась едва ли не по всему Китаю, оказав значительное влияние на русскую журналистику. Позже она была переименована в газету «Железнодорожник» и существовала до 1920 года.

Появлялись и исчезали такие издания, как газеты «Харбин», «Девятый вал», «Новая жизнь», еженедельник «Железнодорожная жизнь на Дальнем Востоке»…

Особенно бурно журналистика и издательское дело развивались во время Октябрьской революции и Гражданской войны. Чжан Хуйцзюнь сообщает, что в 1920 году в Харбине появилось 25 новых периодических изданий и с каждым годом число их возрастало. Так, в 1901–1926 годах в Харбине издавалось 102 газеты и 141 журнал, не считая значительного количества таких временных изданий, как экстренные выпуски, бюллетени, рекламные листовки.

Понятно, что журналистика однородной и бесконфликтной быть не может, поэтому существовали и антибольшевистские эмигрантские издания («Русский голос», «Русское слово», «Русская трибуна», «Луч Азии», «Свет» и другие), и газеты, в которых большевики призывали всех объединиться для свержения буржуазии. Считается, что именно газета «Голос труда» способствовала проникновению ленинских идей в Китай. На протяжении короткого времени, но большими тиражами выходили газеты «Коммунист», «Борьба», «Рабочая мысль», «Вперед».

В начале 1920-х годов появилась и специализированная периодика: «Экономический вестник Маньчжурии», «Торговый бюллетень Харбинской биржи», «Железнодорожная жизнь на Дальнем Востоке» (последний журнал был особенно популярен, так как в нем публиковались исторические очерки и местные Новости). Среди газет и журналов религиозной направленности выделялись роскошное иллюстрированное издание «Хлеб небесный», журнал «Сеятель», еженедельник «Путь Христов»…

В 1926 году начал выходить еженедельный журнал «Рубеж», который на протяжении двух десятилетий пользовался неизменной популярностью. Редакция находилась в Харбине, но печатался «Рубеж» одновременно в Шанхае и Тяньцзине, имел аккредитованных корреспондентов не только в Китае, но в Италии, Франции, Соединенных Штатах Америки. Русские писатели-эмигранты постоянно посылали в журнал свои произведения из разных концов мира и, разумеется, харбинские поэты и писатели печатались в нем из номера в номер.