Козьма Прутков - Алексей Смирнов Страница 16

Пьедестал не оплошал, но Южный ураган вырвал с корнем дуб, а вместе с ним свалил на землю и полуживого висельника.

Слава богу, все кончилось хорошо. Реформы реформами, но, к счастью, как сообщает его биограф Владимир Михайлович Жемчужников, Козьма Петрович ощутил «вокруг себя прежнюю атмосферу, а под собою — прежнюю почву». И мрачное расположение духа отступило перед королем оперетт и водевилей.

Любовь и Силин

Еще одна блестящая пародия — на сей раз на любовную драму с экзотикой и политикой.

Предводитель дворянства Силин баллотируется на новый срок. Он решает выучить французский язык, чтобы произвести на избирателей впечатление своей образованностью. Любовь — «его наперсница и крепостная девка» — ему прислуживает.

Во двор въезжает гишпанец дон Алонзо Мерзавец с гишпанкою Ослабеллой, находящейся у него под опекою.

Силин дает им приют и влюбляется в Ослабеллу, а Мерзавец становится мужем генеральши Кислозвездовой, «немой, но сладострастной вдовы». Ее страсть возвращает ей дар речи, она делает Мерзавца предводителем дворянства вместо Силина, а Мерзавец увлекается наперсницей Любовью, вытаскивая у нее из декольте божью коровку, которую положил туда шалун Силин… Пока божья коровка расправляет крылышки и летит, бьет колокол и раздается голос из оврага: «На колени!» Все падают, кроме Продавца детских игрушек, «который позади всей группы остается неподвижен на ногах, с достоинством держа на голове лоток с игрушками».

Остается напомнить, что этот предвестник современного абсурда создан в России полтора столетия тому назад. Причем ему ничуть не противоречит авторская ремарка: «Сюжет заимствован из обыденной жизни». Все так. Обыкновенный абсурд. Но абсурд веселый, абсурд умный, легко и тонко стилизованный. Абсурд хлесткий и реалистичный.

Силин. Вот в чем дело: вы жестоко ошибетесь, если подумаете, что генеральша Кислозвездова не умеет говорить от природы; напротив, она со смертью мужа своего лишилась употребления языка.

Дон-Мерзавец. Признаюсь, я никак этого не полагал.

Силин. Всевозможные медицинские пособия оказались тщетными и только истощали вдовий кошелек. Видя ее немощь, пекущееся о нас начальство сделало представление об увеличении пенсиона удрученной вдове. Странная, однако, судьба постигла это представление. Высшие власти, усмотрев, с одной стороны, что вдова немая, а с другой — ходатайство об увеличении ей пенсиона, ответили на представление: «Поелику мудрено следить за направлением, которое может давать своим воспитанницам немая вдова заслуженного генерала Кислозвездова, то, во избежание, чтобы преподаваемые ею движением собственных рук советы не могли быть перетолкованы воспитанницами ее в ущерб нравственности и интересам правительства, сие последнее не только не находит возможным увеличить размеры ее пенсиона, но даже следует немедленно закрыть прежде имевшуюся школу». Эту бумагу, яко предписание начальства, я выучил наизусть. Так вот почему она осталась без пенсиона. Впрочем, у нее еще есть небольшое состояние, почему она и не утратила своих помещичьих прав и обыкновенно на выборах отдает мне свой шар.

Помимо этих хитросплетений, в пьесе есть еще и загадка: гимназист Ванюша, «сирота, известный в городе под названием Финик».

Чей он сын?

«Ложный друг Силина» немец Керстен обещает раскрыть тайну «в день исцеления немой вдовы». Он делает это в присутствии всего общества, но обиняками и напевая:

Керстен (торжественно выступает вперед и поет под музыку соч. К. А. Булгакова)