Кир Великий - Жерар Израэль Страница 16

Однако в умах каждого возникал странный вопрос. Если пророки призывали смириться с судьбой, отведенной иудеям и израильтянам без различия их, если они настаивали на бесполезности бунта, не должны ли евреи сделать вывод, что Навуходоносор отнюдь не является их преследователем, а, наоборот, послан им как необходимое испытание? И хотя имя Навуходоносора содержит шесть слогов, означающих одновременно «победитель, строитель и тиран», но не был ли он тем помазанником, которого они так ждали? Не говорил ли Бог устами пророка Иеремии: «И ныне Я отдаю все земли сии в руки Навуходоносора, царя Вавилонского, раба Моего… И если какой народ и царство не захочет служить ему, Навуходоносору, царю Вавилонскому, и не подклонит выи своей под ярмо царя Вавилонского, — этот народ Я накажу мечом, голодом и моровою язвою, говорит Господь, доколе не истреблю их рукою его» ^[36].

Если это так, как объяснить ссылку, пытки, столько вызовов божественному покровительству? А главное, — как объяснить разрушение храма, надругательство над самим именем того, кто вывел свой народ из Египта? Перед лицом всех этих вопросов иудейские священнослужители хранили молчание. Но постепенно все изгнанники прониклись сознанием, что несчастье их временно и даже если их положение с годами улучшится, Иерусалим не должен быть забыт. «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе… Там пленившие нас требовали от нас слов песней… Как нам петь песнь Господню на земле чужой? Если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня, десница моя. Прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего» ^[37].

При дворе царя вавилонского взятие Иерусалима, победа над иудеями, ссылка их в Ниппур были встречены как события банальные, как все прочие победы над второстепенными народами Азии. Для славы Навуходоносора значение имело только его участие в разгроме Ассирийской державы и разрушении Ниневии.

В 573 году, после тринадцати лет осады, жители Тира, неуязвимые финикийцы, наконец капитулировали. Навуходоносор жестоко расправился с царем Хирамом, незадачливым правителем Тира; кстати, последний приходился ему отчимом. Но и эта победа не воспринималась как важное событие. Навуходоносор интересовался больше усилением духовного влияния Вавилонии и развитием шумеро-аккадской цивилизации, наследником которой он являлся.

Юный Даниил вырос в непосредственном окружении царя и был известен вавилонской элите. Он был толкователем снов Навуходоносора и в этом качестве имел влияние на царя. Как гласит еврейская легенда, в Вавилоне жили три друга Даниила — Анания, Мисаил и Азария — молодые придворные, оказавшиеся заложниками в ходе первой оккупации Иерусалима; однажды Навуходоносор решил заставить их помолиться идолу одного из вавилонских богов. Когда они отказались, царь повелел бросить их в большую раскаленную печь. И потом на протяжении веков евреи будут уверять, что отроки были защищены от ожогов, воздействия жары и дыма незримым экраном и поэтому не погибли в огне. При виде этого чуда Навуходоносор стал преклоняться перед Богом Израиля, причем с таким горячим самопожертвованием, что небо специально послало ангела, чтобы остановить царя Вавилона в его порыве, дабы он не сравнялся в святости со знаменитым царем Давидом.

Для иудеев той поры и для тех, кто систематизировал устную традицию иудаизма, Навуходоносор оставался странным, необычным человеком, каким-то слепым орудием, совмещавшим в себе разрушительные импульсы и бессознательное подчинение идеям, которые превосходили его разумение.

Однако политика сохраняла главное место в жизни царя. В 568 году Навуходоносор был готов осуществить мечту своих предков и великую цель своего царствования: напасть на Египет и победить его. Но царь вавилонский начал стареть. Вот уже тридцать шесть лет, как он у власти… И потом, разве он не добился своей цели? Падение Тира позволило ему усмирить весь Восток. Сам по себе Египет не представлял сильную державу. Господствующую династию там сменил какой-то клоун, сумевший с помощью дорогостоящего бунта стать царем. Быть может, лучше не связываться с таким иллюзорным противником. Однако Навуходоносор, по-видимому, помнил о своем отступлении под Пелусием. Он, начинающий полководец, должен был срочно принять наследство своего отца, знаменитого Набопаласара, и ему пришлось кратчайшим путем возвращаться в Вавилон, чтобы овладеть скипетром. Было это в 604 году. Сколько времени прошло…

В конечном итоге речь шла скорее о победоносном налете, чем о победе. Фараон Амасис, конечно, отступил, но не был разбит или свергнут, а Навуходоносор не стал подниматься по долине Нила, не пошел на Эфиопию. Так что властитель Вавилона не повторил побед Асархаддона и Ашшурбанипала, одержанных сотней лет раньше. Однако у него сложилось впечатление, что египетская мощь существенно подорвана и наконец-то воцарилось спокойствие в его гигантской империи, простирающейся от Мидии на севере и побережья Средиземного моря, благодаря победам в Киликии, до Персидского залива и пределов Египта.

Служитель богов

Чтобы поставить последнюю точку в деле возведения замка своего величия, Навуходоносор обратился к своему городу, Вавилону. Экономические успехи, достигнутые во время его царствования во всех регионах, где господствовали халдеи, дали ему возможность заняться собственной столицей. Ливан поставлял большое количество гигантских кедров для возведения храмов и дворцов. Навуходоносор с гордостью говорил о своей роли созидателя: «Я обеспечил мир всем моим народам, и при мне они собирали неслыханный урожай зерна. Затем я перестроил дворец, царское жилище, достойное сильного народа, дом радости и счастья, куда я разрешал вход представителям всех племен. Я клал фундамент, докопавшись до глубин, где только смола и кирпичи, велел доставлять огромные кедры из великолепных лесов Ливана, используя их для покрытия, обнес дворец высокой стеной… здесь я принимал царские решения, указы… Во всем Вавилоне не было места более достойного царского жилища» ^[38].

Навуходоносор украсил также центральную дорогу для религиозных процессий длиною более трехсот метров, по обе стороны которой были возведены стены толщиною в семь метров. На этих стенах, украшенных кирпичами, покрытыми темно-синей глазурью, выступали шестьдесят львов с каждой стороны. Казалось, они сопровождают процессию, с разинутой пастью и с опущенными хвостами, бьющими воздух… Над воротами дворца видны были «изображения белых розеток на зеленом фоне, диких быков синего цвета и голубовато-серых драконов». Навуходоносор так описывает свое личное участие в царской архитектуре: «Я украсил мебель в храме Эсагила чистым золотом, корабль Мардука — драгоценными камнями, золотыми и серебряными изделиями, они сверкали, как звезды на небе. При строительстве храма мною руководило сердце мое, и я держал в голове план всего здания». Помнил ли Навуходоносор слова отца своего, царя Набопаласара, заставившего его работать вместе с каменщиками: «Я написал образ моей царской особы, несущей корзину кирпичей… А Навуходоносору, старшему и любимому сыну моему, я посылал глину и приношения в виде вина и оливкового масла» ^[39].