Илья Глазунов. Любовь и ненависть - Лев Колодный Страница 16

С матерью ходил Илья на кладбище Александро-Невской лавры на могилу Павла Федотова, когда отмечался его юбилей. Флуги считали великого художника, признанного советским искусствоведением основателем «критического реализма» в живописи, близким и родным, хранили как зеницу ока его картины.

В лавре Илья впервые увидел среди множества надгробий могилу Федора Достоевского, еще не зная, какое влияние этот гений окажет на его судьбу. Спустя много лет, побывав на этом же кладбище, Глазунов чуть не заплакал, пораженный варварством, проявленным городской властью, сровнявшей с землей все надгробия, кресты покойных петербуржцев вокруг памятников классиков.

Ольга Флуг ладила с братьями и сестрами. Жила в одной квартире с семьей Константина, с овдовевшей матерью. Но отношения с родственниками мужа не сложились, ездить в гости к ним в Царское Село она не любила. Почему? Братья и сестра мужа, свекровь считали, что она должна работать, как другие жены советских служащих, отдав сына в ясли, потом в детский сад.

Не для того, конечно, чтобы самой, как все советские люди, строить социализм, быть связанной с производством. На это ориентировало женщин в предвоенные годы «государство рабочих и крестьян», проповедуя равноправие полов, на деле обернувшееся невиданной в истории эксплуатацией дешевых женских рук. Женщины месили бетон, укладывали шпалы, опускались в забои шахт, становились к станку, садились за руль трактора, куда в других странах Европы знали доступ только мужчины.

Глазуновы считали, что Ольга обязана приносить в дом деньги, как муж, который выбивался из сил, чтобы семья могла свести концы с концами. Бухгалтеры и прочие рядовые «экономисты» получали в Советском Союзе низкие оклады, особенно занятые в пищевой промышленности (куда занесло после революции Сергея Федоровича), относимой по классификации сталинской экономической мысли к группе «Б», в отличие от тяжелой индустрии, входящей в группу «А», где заработки были выше.

С годами отношения Ольги и Глазуновых не улучшались, становились холоднее. Очевидно, это печальное обстоятельство сыграло зловещую роль зимой 1942 года…

От Ольги Константиновны, «шутницы и затейницы», как ее охарактеризовала мать, сын унаследовал красоту, артистизм, любовь к искусству.

* * *

Теперь о родственниках по линии отца. Глазуновых – меньше, чем Флугов. Но один из них сыграл в жизни племянника важнейшую роль, в результате чего он родился на свет второй раз…

Сначала о бабушке. Внук хранит «Удостоверение», относящееся к февралю 1916 года, свидетельствующее, что жена «потомственного почетного гражданина» Феодосия Федоровна Глазунова зачислена в практиканты в лазарете Петроградского дворянского присутствия, а также в том, что она присутствовала при операциях, принимала участие в перевязках раненых и знакома с обязанностями сестры милосердия. В этом госпитале, о чем не забыл сообщить мне Илья Глазунов, служил санитаром Сергей Есенин, которого таким образом царская семья, почитавшая талант юного поэта, уберегала от мобилизации на фронт.

Феодосия Федоровна вышла замуж в 16 лет. Овдовела, успев родить пятерых детей, один из ее сыновей стал отцом художника. Эта бабушка погибла в блокаду. Она подарила внуку книгу Сельмы Лагерлеф – сказки в роскошном издании, и проиллюстрированные художником Жаба «Басни Крылова». Редкая фамилия художника книги запомнилась навсегда, как и многие другие книги, отнюдь не сказки: «Царские дети и их наставники», «Рассказ монет», «Под русским знаменем», про русско-турецкую войну…

* * *

Если родственники по линии матери – дворяне и родословное их древо предстает вполне зримо, то о предках со стороны отца так не скажешь. Сведений о них значительно меньше по той причине, что происходят они из крестьян. Под Ростовом Великим, по сведениям художника, в селе Ново-Петровском работали иконописцы Глазуновы.

Федор Павлович Глазунов поехал за счастьем в столицу. И нашел его, заслужив звание «потомственного почетного гражданина». По положению 1832 года войти в эту привилегированную группу в сословии городских обывателей (для не рожденных от личных дворян и духовных лиц, окончивших академии и семинарии) можно было купцам, состоявшим в первой гильдии десять лет, а также купцам второй гильдии со стажем двадцать лет, коммерц– и мануфактур-советникам. Ученые и художники удостаивались чести стать почетными потомственными гражданами, получив научную степень. В 1916 году, когда Феодосии Федоровне выдали упомянутое «Удостоверение», в Российской империи, по справке «Советской исторической энциклопедии», насчитывалось 169 290 лиц, относимых к потомственным и личным почетным гражданам.

Эту справку привожу в знак того, что Федор Павлович Глазунов сумел многого достичь. Управлял крупным шоколадным производством в России. Жил в собственном доме в Царском Селе.

У него родились четыре сына: Владимир, Борис, Михаил, Сергей и дочь Антонина. Все сыновья без поддержки умершего отца выбились в люди, унаследовав от него способности, все получили при советской власти высшее образование, трое стали инженерами, один – врачом. Что узнал я о каждом из сыновей потомственного почетного гражданина Федора Глазунова, какую они сыграли роль в жизни племянника?

Владимир Глазунов, лицом в мать, «черный как смоль», запомнился племяннику мастью и черными усиками на манер Чарли Чаплина. Служил на известном ленинградском заводе «Светлана», выпускавшем электролампочки. Пережил блокаду. На этом сведения о нем исчерпываются.

* * *

О двух других братьях отца я узнал от племянника многое. Оба они оставили глубокий след в памяти художника, оказали воздействие на формирование его мировоззрения. Начнем со старшего из них.

Борис Глазунов обожал играть на рояле, Илья запомнил его исполнявшим сонаты Бетховена и этюды Рахманинова, в то время как другие родственники предавались застолью. Однако музыка была страстью, а профессией – строительство дорог. Ходил он в форме железнодорожника, в кителе с петлицами, как полагалось служащим Наркомата путей сообщения СССР, унаследовавшим эту традицию от царского МПС. В семье Бориса считали самым умным и талантливым. После революции он не уехал из Царского Села, пригорода Санкт-Петербурга-Ленинграда.

Осенью 1941 года во время стремительного продвижения германских танков к «городу Ленина» бывшая царская резиденция без боя перешла врагу, так что, проснувшись, Борис Федорович увидел, что очутился в оккупации вместе с женой и дочерьми. Женщин вывезли в Германию, они оказались в положении «остарбайтер», восточных рабочих. После войны дочери из Европы переплыли через Атлантический океан. Так что у Ильи Сергеевича с тех пор есть родственники за границей, поскольку две двоюродные сестры живут в Америке, став гражданками США.

После войны Борис Федорович потерял семью: дочери не захотели вернуться в Советский Союз. Жена, хотя и возвратилась на родину, ушла от него. И вот по какой причине.

…Погрузили бывшего инженера-путейца в товарный вагон, который доставлял в СССР репатриантов. Таких поездов много проследовало из Германии и других стран Восточной Европы в Москву, где их не встречали музыкой оркестров. Судьба людей в таких поездах, особенно мужчин, была незавидной.