Византия. История исчезнувшей империи - Джонатан Харрис Страница 16

* * *

Хотя во многих отношениях царствование Юстиниана предвосхитило будущее Византийской империи, в каких-то аспектах это все еще был закат римского прошлого. Некоторые старые римские институты, такие как консулат, во время его правления исчезли, но другие были сознательно оставлены. Сам Юстиниан говорил не на греческом, а на латыни, и на латыни же был выпущен свод законов империи. Но более всего Юстиниан проявил себя римлянином, когда решил начать войну против германских правителей, чтобы отвоевать у них захваченную ими западную половину империи. Возможно, его беспокоила критика со стороны язычников, таких как Зосима, говоривших, что, приняв христианство, Рим пришел в состояние упадка, а возможно, он просто мог себе это позволить, учитывая находившееся в его распоряжении богатство. Конечно, он мечтал об империи, которая вновь простиралась бы от Британии до Сирии. Но, какими бы ни были его мотивы, эта кампания оказалась не похожа на все прочие, которые вели византийцы, и ее итог был плачевным.

Первым делом Юстиниан обратил свой взор на Северную Африку. Годами императоры беспомощно наблюдали из Константинополя за тем, как вандалы завоевывали сначала Карфаген, а затем и земли вокруг него и периодически нападали на халкидонян. В 468 году для возвращения утраченных провинций был отправлен флот, который без особого труда захватил город Триполи. Вандалы, однако, попытались выиграть время, вступив в мирные переговоры, сами же ждали перемены направления ветра. И когда погода оказалась благоприятной, подожгли корабли и направили их на византийский флот, стоявший в гавани у мыса Меркурия. Многие корабли византийцев загорелись, а довершило разгром нападение флота вандалов, воспользовавшихся хаосом. Уцелевшие после неудачной экспедиции корабли спешно отплыли на Сицилию. По некоторым данным, эта катастрофа обошлась византийской казне почти так же дорого, как позже – постройка Юстинианом собора Святой Софии.

Это поражение было столь унизительным, что в течение двух поколений никто в Константинополе не решался предпринять новую попытку освободить Северную Африку от вандалов. Никто до Юстиниана. В 530 году король вандалов был свергнут, и на престол взошел его двоюродный брат Гелимер. Юстиниан сделал вид, что встревожен, и отправил Гелимеру требование восстановить в правах законного короля. А получив дерзкий ответ, собрал своих советников и предложил пойти на вандалов войной. Не сказать, чтобы они его поддержали. Советники сразу припомнили разгром 468 года, а заодно заявили, что войска устали после недавней войны с персами. К тому же воевать – затратно, а успех был сомнителен. Юстиниан уже, было, начал соглашаться с этими доводами, но в этот момент ко двору прибыл епископ и попросил аудиенции у властителя. Он заявил, что во сне ему явился Господь и велел просить императора за страдающих халкидонян, вынужденных жить в Северной Африке под владычеством ариан. Это решило дело. Юстиниан решил воевать.

У него были основания верить в себя и пренебречь мнением советников. Византийская армия к тому времени сильно изменилась, и ее боевые порядки уже ничем не напоминали те неуклюжие колонны, которые были разгромлены готами в сражении при Адрианополе в 378 году. Теперь большую роль в ней играла конница, способная противостоять самому мобильному противнику. А поскольку экипировка и вооружение всадников были делом затратным, некоторые подразделения были фактически личными дружинами состоятельных офицеров, которые платили им из собственного кармана. Эти командиры были важны для Юстиниана, поскольку, в отличие от Константина, Валента и Феодосия I, он никогда не вел свои войска в бой лично и ему нужно было найти надежного военачальника для войны на западе. Выбор пал на Велизария, конница которого насчитывала больше тысячи воинов. Назначение это было несколько спорным. Именно Велизарий одержал блестящую военную победу над персами у крепости Дара в 530 году, но год спустя показал себя куда хуже в битве при Каллинике и, как некоторые говорили, покинул тогда поле боя, уплыв по реке Евфрат в лодке. Вполне вероятно, однако, что главной причиной этого выбора стало богатство Велизария, поскольку Юстиниан не желал вкладывать слишком много в эту кампанию: он предоставил Велизарию всего 15 000 человек, на порядок меньше той армии, которая потерпела поражение в 468-м. Поэтому собственные ресурсы командующего должны были сыграть решающую роль в успехе кампании.

Как оказалось, выбор был удачным, и мрачные прогнозы не подтвердились. Военная кампания Велизария была исключительно успешной. Высадившись в Капут-Ваде (современный Тунис) летом 533 года, византийская армия застала вандалов врасплох и двинулась на Карфаген, не встречая какого-либо сопротивления. Только когда она была уже в 15 километрах от города, Гелимер со своим войском подоспел, чтобы преградить ей дорогу. В последовавшем коротком сражении византийцы разгромили вандалов и уже через несколько дней торжественно вступили в Карфаген. В начале следующего года король Гелимер и вандалы сдались, и провинции Северной Африки вновь стали частью Византии. В конце лета Велизарий вернулся в Константинополь, чтобы принять участие в триумфальном шествии, после которого на ипподроме плененный Гелимер преклонил колени перед победителем Юстинианом. Впечатляющая победа в Африке был увековечена в мозаике, которая украсила внутренние своды новых Медных ворот Юстиниана.

Столь быстрый и полный разгром вандалов, очевидно, подвиг Юстиниана на мысли о новых завоеваниях, и подходящий повод вскоре представился. В 526 году в Равенне умер король остготов Теодорих Великий, победитель Одоакра. Он был похоронен в великолепном мавзолее, который заранее для себя построил. На престол взошел его восьмилетний внук Аталарих, а мать мальчика, Амаласунта, стала регентом и опекуном короля. К несчастью, Аталарих оказался сущим наказанием для своей многострадальной матери: повзрослев, он, что называется, попал в плохую компанию и часто впадал в продолжительные запои. Амаласунта стала тревожиться за свое политическое будущее, которое выглядело одинаково мрачным независимо от того, достигнет ли ее своенравный сын совершеннолетия или же упьется до смерти раньше. Поэтому она вступила в тайные переговоры с Юстинианом в надежде добиться от византийцев военной помощи в борьбе против своих врагов. События, однако, развивались слишком быстро. В октябре 534 года Аталарих умер, а ближайшим его родственником оказался немолодой уже кузен Теодахад, человек довольно образованный. Вероятно, его бы вполне устроило, если бы все пошло как раньше: он был бы королем – номинально, а реально страной правила бы Амаласунта. Но ему не удалось избежать правления. Сношения Амаласунты с Константинополем вызвали подозрения, и советники Теодахада, родственники которых были казнены по ее приказу, призвали его нанести удар, прежде чем она договорится с императором о вводе в Италию византийских войск. Весной 535 года Амаласунта была схвачена и отправлена в заключение со строгим режимом изоляции подальше от Равенны, на берега озера Больсена. А вскоре после этого она была убита при загадочных обстоятельствах.

Теперь у Юстиниана был предлог для начала военных действий, и он приготовился напасть на остготов сразу по трем направлениям. Одна часть армии, под началом Мунда, должна была двинуться вдоль побережья в Далмацию, в то время как флоту под командованием Велизария предстояло отправиться якобы к Карфагену, а на самом деле нанести удар по Сицилии. И вдобавок к этому был заключен союз с халкидонскими франками, которым надлежало, согласно договору, пересечь Альпы и атаковать ариан-остготов с севера. Но не все в этом плане сработало. Франки не захотели выступать против остготов, пока не будут уверены в победе, а войско Мунда потерпело неудачу возле города Салона. Флот Велизария, однако, беспрепятственно достиг берегов Сицилии, а именно Катании. К концу 535 года Сиракузы были захвачены, и Сицилия подпала под власть императора. Теперь Теодахад начал прощупывать почву на предмет перемирия с Юстинианом и отправил в Константинополь в качестве посланника Папу, но ему постоянно препятствовали сторонники применения силы при его собственном дворе, выступавшие против каких бы то ни было уступок. Когда к лету 536 года мирные переговоры явно зашли в тупик, Юстиниан приказал Велизарию пересечь Мессинский пролив и двинуться на север, к Неаполю. Сопротивления византийские войска почти не встречали. Местное население – халкидоняне – встречало их с радостью, и, по мере того как они продвигались по территории Калабрии, города один за другим открывали свои ворота перед освободителями. Появились даже дезертиры из войска остготов, вступавшие в ряды армии Велизария. Только достигнув Неаполя, византийцы наконец столкнулись с серьезным сопротивлением. Остготский гарнизон закрыл ворота и несколько недель выдерживал осаду, ожидая подмоги. Но бездарный правитель Теодахад не прислал помощи, и, когда солдаты Велизария нашли способ попасть за укрепления через заброшенный акведук, Неаполь пал. Проведя какое-то время в городе для пополнения запасов, Велизарий двинулся дальше на север. В декабре 536 года он беспрепятственно вошел в старую столицу империи Рим.