Геннадий Зюганов - Анатолий Житнухин Страница 16

Работать с Ивановым было нелегко. В первую очередь потому, что сам он целиком отдавался делу, которому служил, и от других требовал полной самоотдачи. Люди с приспособленческой психологией в горкоме не приживались — здесь в цене были не просто добросовестные исполнители, а инициативные работники, обладавшие творческим подходом к решению стоявших задач, или, как часто говорят в наши дни, креативным мышлением. Нельзя, конечно, требовать от других того, что тебе самому недоступно. Иванов, по мнению всех, кто его знал, имел на это неоспоримое моральное право. Человек от земли, он смог преодолеть все невзгоды, которые уготовила ему судьба. Довелось ему познать тяготы военного детства, последующей разрухи, сиротства. Ему было десять лет, когда началась война и он оказался на оккупированной территории, в районах партизанского движения Смоленщины. С этого возраста свой хлеб пришлось зарабатывать самостоятельно. Отслужив в армии, окончив техникум, а затем и институт, он прошел путь от простого инженера до руководителя жилищно-коммунального хозяйства области, заместителя председателя Орловского горисполкома, а затем был выдвинут на пост первого секретаря горкома партии. Трудно переоценить его роль в восстановлении и благоустройстве Орла, который к своему 400-летию, отмечавшемуся в 1966 году, был включен в число красивейших городов России. Накопленный здесь опыт по внедрению научно-технических достижений в жилищно-коммунальное хозяйство и его модернизации был одобрен ЦК КПСС и Совмином СССР и рекомендован к распространению в других регионах страны. Обладая глубоким знанием социально-экономических проблем и новаторским складом ума, он схватывал на лету каждую конструктивную идею, и неслучайно именно этот человек стал инициатором и главным организатором знаменитой «Орловской непрерывки» — принципиально нового, комплексного подхода к градостроению, определившего на долгие годы успешное решение задач жилищного строительства и социального развития города.

У Иванова перенял Зюганов крепкую хозяйственную хватку и распорядительность, умение вникать в суть экономических проблем. Так что не пропали у него здоровая хозяйская жилка и основательность, присущие ему, как мы знаем, с раннего детства. Чем бы ни приходилось Геннадию Андреевичу заниматься на партийной работе, окружающие неизменно отмечали: человек знает свое дело. Очевидцы приводят такой пример. За время работы в горкоме партии довелось Зюганову принять десятки делегаций, приезжавших в Орел со всей страны и даже из-за рубежа изучать прогрессивные методы жилищного строительства. Как правило, в их составе наряду с партийными руководителями всегда были специалисты-строители, которые постоянно принимали Зюганова за своего коллегу и искренне удивлялись, узнав, что он не имеет строительного образования, — настолько глубоко владел он не только общими, но и специфическими проблемами строительства. Но удивляться было нечему — он изучил едва ли не всю доступную литературу по градостроению, постоянно общался с ведущими архитекторами, планировщиками и инженерами, а возглавив городской штаб по внедрению «непрерывки», вник во все тонкости этого ремесла. Но прежде всего прекрасно усвоил он одну из главных заповедей партийного работника: без основательного овладения предметом управления любые разговоры о политическом руководстве теряют смысл. Уместно тут вспомнить кабинетных теоретиков «реформ» конца восьмидесятых — начала девяностых годов, претендовавших на глобальные изменения в тех сферах, о которых они имели весьма смутное, а главное — совершенно оторванное от жизни представление. Известно, к каким последствиям привела деятельность главного идеолога повсеместной замены совхозов и колхозов на фермерские хозяйства, «асфальтового» агронома Юрия Черниченко. Всем памятна программа Шаталина — Явлинского «500 дней», с помощью которой горе-руководители страны надеялись стабилизировать зашедшую в тупик экономику и безболезненно перескочить в рынок. От результатов экономических авантюр, в ряду которых особое место заняла «шоковая терапия» Гайдара, страна еще до сих пор не оправилась.

Будучи талантливым организатором, во главу угла Иванов ставил работу с людьми. Главное его кредо: партийный руководитель не имеет права делить людей, ради которых он в конечном счете и работает, на хороших и плохих, на покладистых и неудобных. Более того, к несимпатичным людям надо относиться с удвоенным вниманием, дабы личные антипатии не отразились на интересах дела или судьбе человека.

Запомнилась Геннадию Андреевичу беседа с Альбертом Петровичем, которая состоялась сразу после пленума, избравшего его секретарем горкома партии. До поздней ночи шел тогда обстоятельный и доверительный разговор о жизни, о нелегкой ноше партийного работника, о той линии поведения, которую предстоит определить для себя Зюганову. Иванов не поучал, а скорее рассуждал, делился собственным опытом. Но за его мыслями угадывалось стремление уберечь, предостеречь молодого руководителя от заблуждений и ошибок.

— У тебя теперь солидный кабинет, секретарь, персональная машина, аппарат сотрудников. И окружающие к тебе с почтением относятся. Будешь хорошо работать — еще больше почтения приобретешь. Только все это может вскружить голову. А чтобы этого не произошло, чтобы не было впоследствии разочарований, к любому кабинету в своей жизни относись, как к гостиничному номеру, из которого рано или поздно придется съезжать.

— Существует в нашей работе принцип коллегиальности руководства, коллективного принятия решений. Но только учти, что на каждом из нас лежит особая ответственность и за принцип этот не всегда свою голову спрячешь. Очень многое будет определять твоя личная позиция, поскольку часто приходится принимать решения самостоятельно, оставаясь с возникающими проблемами один на один, не уповая на страховку.

— У нас с тобой только один тыл — семья, и чтобы сохранить его в надежности, не тащи в дом свои служебные проблемы, иначе превратишь жизнь своих близких в кошмар. Оберегай семью — что бы ни случилось, ты должен всегда приходить домой в спокойном, доброжелательном расположении духа.

Последний совет был, пожалуй, особенно важен для молодого партийного руководителя, так как в том же 1974 году в семье Геннадия и Надежды Зюгановых родился второй ребенок — дочь Татьяна, а первенцу — сыну Андрею исполнилось шесть лет. Конечно, Иванов хорошо знал, что Зюганов хороший семьянин, но знал он и о том, чем для близких может обернуться работа главы семьи на пределе душевных и физических сил, по 12–14 часов в сутки, практически без выходных. Геннадий Андреевич свой тыл сохранил. Не только потому, что внял наставлениям своего старшего товарища. Главное, наверное, все же заключалось в основе его характера и здоровой психологии русского человека, для которого семья при любых обстоятельствах остается главным в жизни.

Были в его семейной жизни и трудности — у кого их нет. После свадьбы, которую сыграли в 1966 году сразу же после возвращения Геннадия из армии, довелось им с Надеждой помыкаться по углам и общежитиям. Сначала сняли комнату в деревянном доме, в которой с трудом помещались кровать, стол и два стула. Рай в шалаше продолжался до наступления холодов, когда выяснилось, что дом находится в аварийном состоянии и жить в нем нельзя. Что и было зафиксировано в акте комиссии, осмотревшей жилище. Хозяев переселили, а квартирантам деваться было некуда. Наспех заготовили дров, печку топили два раза в день, утром и вечером, но в перерыве между топками тепло быстро улетучивалось сквозь бесчисленные щели, и за ночь вода в ведре покрывалась коркой льда. Перезимовали! И теперь часто вспоминаются Геннадию Андреевичу эта комнатка с маленьким оконцем, подернутым морозными узорами, потрескивающие дрова в печи, тусклый свет лампочки под видавшим виды абажуром.