Сервантес - Андрей Красноглазов Страница 15
Сервантес - Андрей Красноглазов читать онлайн бесплатно
Аквавива пробыл в Мадриде до начала 1569 года и, по предположению некоторых биографов писателя, взял к себе на службу начинающего, но уже заявившего о себе поэта, руководствуясь рекомендациями покровительствовавшего Лопесу де Ойосу кардинала Эспиносы. Другие биографы Сервантеса считают, что автор «Дон Кихота» покинул Испанию как солдат удачи (soldado aventurero) — наемник, что было тогда явлением распространенным.
Эти догадки и гипотезы базируются на косвенных фактах и не могут убедительно объяснить, почему Сервантес вдруг покинул родину. Тем более именно тогда материальное состояние семьи было на редкость благополучным. Родриго де Сервантес одолжил даже крупную сумму — восемьсот дукатов лиценциату Педро Санчесу де Кордова. Все вроде бы благоприятствовало писателю продолжить учебу, свои начинания. И вовсе не требовало, испытывая судьбу, пойти в услужение к иностранцу, покинуть столицу королевства, не говоря уже об участи солдата-наемника.
Более вероятным мотивом его внезапного исчезновения из Испании является скорее всего история с дуэлью, имеющая к тому же реальное документальное подтверждение.
Нам остается лишь добавить, что решение покинуть Испанию, какими бы мотивами оно ни было вызвано, явилось для будущего писателя судьбоносным и во многом, если не во всем, определило всю его дальнейшую жизнь.
Однако кто же такой был дуэльный соперник Сервантеса и какое отношение он имел ко двору? Астрана Марин выдвигает предположение, что как раз в то время, когда случилась дуэль, Антонио де Сигура ходатайствовал о какой-то должности при дворе, по крайней мере, в дальнейшем он был руководителем строительных работ, проводившихся в королевских замках Мадрида, Аранхуэса и других местах, то есть это был человек со связями, имевший определенное положение при дворе. Другой сервантист, Херонимо Моран, полагает, что Антонио де Сигура был альгвасилом.
Как бы то ни было, но противник писателя был достаточно влиятельным человеком и стычка с ним была чревата для Сервантеса большими неприятностями.
Покидая Испанию, Сервантес увозил с собой весьма хорошее, хотя и не завершенное образование. Он знал латынь и немного греческий, а также риторику и поэтику. Наставник Мигеля маэстро де Ойос был человеком глубокой культуры, впитавшим в себя идеи Эразма, Луиса Вивеса и Вальдеса, а также дух интеллектуальной независимости, присущий лучшим представителям гуманистической мысли. Он хорошо знал только греко-римскую классику, Священное Писание и труды отцов церкви, писал стихи на латыни и кастельяно. Все свои обширные знания он и передавал ученикам, любимейшим из которых был Мигель де Сервантес. Маэстро скончался 28 июля 1583 года в Мадриде, будучи священником церкви Сан Андрес и преподавателем городского училища (Estudio de la Villa). Похоронен в монастыре Сан Франсиско.
Спустя время, когда писатель после многочисленных приключений наконец вернется в родной дом, конфликт между ним и де Сигурой благополучно разрешится. Очевидно, благодаря обычной в таких случаях компенсации истец забрал свою жалобу из судебных инстанций. По крайней мере, между семьями Сигура и Сервантес мир был достигнут в 1578 году, так как уже 11 мая этого же года некий Гаспар де Сигура, вероятно, родственник, выступал свидетелем по каким-то делам отца Мигеля Родриго де Сервантеса и его сестры Магдалены.
Заметим, что, например, сервантист Ж. Канаважио считает, что так как в Испанию Сервантес приедет только в 1580 году, то эти десять лет отсутствия как бы и явились той ссылкой за пределы страны, которой карается дуэлянтство, а посему наказание-де было исчерпано.
Итак, мы обнаруживаем Мигеля де Сервантеса в Риме в конце 1569 года.
«Есть у нас в Испании пословица, по моему разумению, весьма верная, как, впрочем, любая из пословиц, ибо все они суть краткие изречения, принадлежащие людям, многолетним опытом умудренным, та же, которую я имею в виду, гласит: „Либо церковь, либо моря, либо дворец короля“, — иными словами, кто желает выйти в люди и разбогатеть, тому надлежит или принять духовный сан, или пойти по торговой части и пуститься в плавание, или поступить на службу к королю, — ведь недаром говорится: „Лучше крохи с королевского стола, нежели милости сеньора“», — так написано в «Дон Кихоте».
Первый и последний пути были испробованы самим Сервантесом.
Он прибыл в Рим примерно в сентябре 1569 года. Скорее всего Сервантес поступил на службу к Аквавиве, не в Мадриде, а уже в Италии. В противном случае в конце 1569 года ему не потребовалось бы «свидетельство» о чистоте христианской крови, которое было необходимо для поступления в свиту Аквавивы в Риме и которое он просил отца прислать как можно скорее. В то время хождение подобных «свидетельств» было делом обычным, они являлись чем-то вроде анкеты. Конечно, поступить в услужение к столь высокой особе было не так-то просто. И скорее всего Сервантеса кто-то рекомендовал, возможно, это был один из его дальних родственников — кардинал Гаспар де Сервантес-и-Гаэте.
Очевидно, вспоминая об этом, Сервантес позже напишет в «Новелле о беседе собак» следующий пассаж: «А каким образом находил ты себе хозяев? (Сципион спрашивает Бергансу. — А К.). Ведь при наших порядках с большим трудом удается теперь порядочному человеку поступить на службу к господину. Очень уж непохожи земные владыки на владыку небесного: первые, принимая слугу, начинают сразу копаться в его происхождении, проверять его пригодность, изучать его привычки и стараются даже узнать, сколько у него платья…».
Да, именно «копаться в его происхождении» для самой католической страны мира — Испании было делом важным, чистота крови, учитывая веками ведущуюся борьбу с маврами, морисками, евреями, являлась чуть ли не главным, особенно при поступлении на службу к одному из князей церкви.
Времени в запасе было немного, но, к счастью, у Родриго де Сервантеса еще со времен злополучного процесса в Вальядолиде остались официальные бумаги о том, что он является идальго. Для придания им необходимой силы было достаточно подтверждения приведенных в них фактов тремя свидетелями. Их имена известны: Алонсо Гетино де Гусман, бывший комик, превратившийся в организатора мадридских празднеств, служивший в системе правосудия, Пирро Боччи и Франсиско Мусаччи — итальянские негоцианты. Их выбор неудивителен, оба были итальянцами, а Боччи — еще и римский банкир. Рекомендации таких людей могли быть весьма полезны юному мадридцу, оказавшемуся в Италии. 22 декабря 1569 года Родриго де Сервантес оформил бумагу у Дуарте де Акуньи, заместителя коррехидора Мадрида, о том, что в роду Сервантесов не было ни мавров, ни евреев, ни обращенных в христианство, равно как и лиц, привлекавшихся по делам веры трибуналом Святой Инквизиции. В феврале 1570 года эта бумага, по всей видимости, была в Риме.
В это время на родине Мигеля происходят волнения морисков, жестоко подавленные доном Хуаном Австрийским. Были и приятные новости: Лопес де Ойос в сентябре предыдущего года издал компиляцию на смерть Изабеллы — «История и правдивое описание болезни, благостной кончины и торжественного погребения», где были и стихи Сервантеса. Возможно, Мигель вместе со «свидетельством о чистоте крови» получил из дома и экземпляр этого издания, что вкупе со всем другим, учитывая благосклонное отношение Аквавивы к науке и искусству, могло послужить дополнительным плюсом при поступлении в свиту к святейшей особе. О времени начала службы Сервантеса у вельможи мы не имеем точных сведений. Однако если принять в расчет, что кардинальскую мантию Джулио Аквавива получил не ранее 17 мая 1570 года, а в своем посвящении к «Галатее» Сервантес говорит о нем уже как о кардинале, то можно предположить, что свою службу во дворце священника он начал в феврале-марте 1570 года.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии