Черный орден СС. История охранных отрядов - Хайнц Хене Страница 15

Состав медленно тащился на север. Лицо пассажира становилось все мрачнее. Вот уже несколько часов первый нацистский гауляйтер Гамбурга Альберт Кребс ^[53] был вынужден выслушивать болтовню человека сидевшего напротив, который, как и сам Кребс, ехал из Эльбфельде.

Визави гауляйтера был среднего роста, крепкого телосложения и имел обычное, несколько одутловатое лицо. Если маленький, почти скошенный подбородок говорил о некоторой мягкости характера его обладателя, то живой выразительный взгляд серо-голубых глаз за стеклышками пенсне свидетельствовал о присущей ему значительной силе воли. Крепкая фигура казалась несовместимой с маленькими, почти женскими руками и ухоженными ногтями.

Надо сказать, что тогда, весной 1929 года, гауляйтер не обратил никакого внимания на противоречивую натуру своего попутчика. С растущим раздражением внимал Кребс высказываниям нового рейхсфюрера СС Германа Гиммлера о текущей политической ситуации.

"В политике, — заявлял Гиммлер, — все зависит от тайных обстоятельств. В соответствии с этим хотелось бы знать, например, откуда у фюрера СА Конна столь странная фамилия. Очень уж созвучна она еврейской фамилии Коган, не правда ли? Следует также выяснить: не попал ли в свое время бывший банковский служащий гауляйтер Генрих Лозе ^[54] в зависимость от еврейского капитала…"

Кребсу оставалось, только молча кивать головой.

И по прошествии 30 лет эти гиммлеровские речи, когда-то так шокировавшие Кребса, все еще казались ему «смесью воинственной демагогии, обывательской застольной болтовни и проповеди фанатика-сектанта».

Впечатление, которое произвел на гамбургского гауляйтера партайгеноссе Гиммлер во время его инспекционной поездки по подразделениям охранных отрядов НСДАП, разделяли и другие национал-социалисты. В двадцатидевятилетнем начальнике СС они видели шумного, однако нерешительного и слишком провинциального гитлеровского аппаратчика. Дьявольские черты в портрете «сектанта» и «застольного демагога» добавятся значительно позже. Чем большую власть захватывали «женственные ручки» Гиммлера, тем демоничнее и ужаснее становился его образ для миллионов немцев. Со временем рейхсфюрер СС превратится в некую бестелесную абстракцию, безличное воплощение нацистского полицейского государства, в безжалостного монстра, стремившегося любой ценой искоренить инакомыслие. Никакая личная деталь, никакая черта характера так и не смогли раскрыть сущности явления, скрывавшегося за титулом «рейхсфюрер СС». Да, и сегодня немцы не могут понять, что это был за человек.

Даже люди, знавшие его лично, не в состоянии осмысленно рассказать, каким все-таки был Гиммлер. Его образ настолько противоречив, что современники и биографы предпочли рисовать портреты сразу нескольких Гиммлеров: Гиммлера — палача, Гиммлера — добропорядочного бюргера, Гиммлера — фанатичного идеолога расизма, Гиммлера — неподкупного апостола чистоты, Гиммлера — послушного инструмента своего фюрера, Гиммлера — тайного сторонника немецкого Сопротивления.

«Этот человек — злой дух Гитлера, холодный, расчетливый, жаждущий власти. Он являлся, пожалуй, наиболее целеустремленной и одновременно зловещей фигурой третьего рейха». Так считал бывший адъютант Гитлера генерал Фридрих Хоссбах.

А по мнению бывшего генерал-полковника танковых войск Хайнца Гудериана ^[55], рейхсфюрер СС был вообще каким-то «потусторонним явлением». Бывший верховный комиссар Лиги Наций по Данцигу швейцарец Карл Й. Буркхардт писал о Гиммлере: «Этого человека характеризовали гипертрофированное чувство субординации, узколобая исполнительность, нечеловеческая методичность с элементами автоматизма».

Разглядывая фотографию вождя черного ордена, нацистский идеолог Альфред Розенберг вспоминал: «Мне ни разу не удалось поймать взгляд Гиммлера. Его глаза вечно бегали и моргали, скрываясь за стеклами пенсне. Сейчас же они смотрят на меня прямо с фотографии, и мне кажется, что я в них кое-что смог-таки разглядеть — коварство».

Генералу-ракетчику Вальтеру Дорнбергеру ^[56], напротив, рейхсфюрер СС казался похожим «на интеллигентного школьного учителя, вовсе не способного к насилию». По его словам, Гиммлер «обладал редким талантом внимательного слушателя», был тихим, чуждым патетике, «человеком без нервов».

Швед граф Фольке Бернадотт ^[57], проводивший с Гиммлером тайные переговоры в 1945 году, вспоминал с удивлением: «Я не нашел в нем ничего демонического, он был весьма любезен в общении, показал, что обладает чувством юмора, иногда окрашенного в черные цвета, с удовольствием прибегал к анекдотам, чтобы поднять общее настроение».