Жаркое лето 1953 года в Германии - Николай Платошкин Страница 15

В соответствии с решениями Потсдамской конференции о наказании нацистских преступников и их пособников СВАГ издала 30 октября 1945 года приказ о конфискации принадлежавших этим категориям лиц предприятий. Вплоть до окончательного решения их судьбы они были переданы в управление немецким органам власти земельного уровня (центральных властей в советской зоне еще не существовало). 30 июня 1946 года по инициативе СЕПГ был проведен референдум в Саксонии (там находилось 4800 из 7000 конфискованных предприятий), в ходе которого 77,6 % избирателей (2,7 млн. человек) высказались за национализацию секвестрованных предприятий. Опираясь на результаты саксонского референдума, законы о национализации были приняты и в остальных четырех землях советской оккупационной зоны. К весне 1948 года, когда СВАГ официально завершила изъятие собственности нацистских преступников, было конфисковано в общей сложности 9281 предприятие. Среди них находились 38 угольных шахт и металлургических предприятий концерна Флика, 59 предприятий гигантов германской электротехники «Сименс» и АЭГ, 9 предприятий концерна «Маннесманн» и т. д.

Таким образом, в Восточной Германии возник мощный госсектор, объединявший 8 % крупнейших предприятий, которые давали 60 % промышленной продукции. Для управления госсектором была образована в июне 1947 года Немецкая экономическая комиссия (НЭК) (своего рода прообраз центрального правительства), которая разработала первый план развития народного хозяйства на второе полугодие 1948 года. Успешное выполнение этого плана подвигло НЭК на принятие двухлетнего плана развития экономики на 1949/50 годы. Планировалось выйти на 81 % от уровня промышленного производства 1936 года (и тем самым увеличить его на 35 % по сравнению с 1947 годом).

Но уже первый год выполнения плана показал, что контрольные цифры были занижены. Вместо 16 % роста производства к концу 1949 года оно выросло по сравнению с 1948 годом на 21 %. Поэтому правительство ГДР рассчитывало в 1950 году уже превзойти довоенный уровень на 3 %. Но и эти цифры оказались излишне пессимистическими: к концу 1950 года показатели 1936 года оказались превзойденными на 12 %, причем прирост промышленного производства в 1950 году по сравнению с 1949 годом составил 26 % ^[20]. Это было настоящим экономическим чудом, особенно если вспомнить, что после Первой мировой войны, в ходе которой территория Германия вообще не пострадала от военных действий, стране понадобилось девять лет, чтобы достичь уровня производства 1913 года.

Однако СКК справедливо отмечала, что в госсекторе производительность труда увеличилась за 1949/50 годы на 13,5 %, в то время как прибыль «народных предприятий» (так назывались государственные предприятия в ГДР) выросла в три раза. «Народные предприятия» плохо платили налоги (хотя и гораздо лучше, чем частники) и не включали в себестоимость продукции резко возросшие социальные расходы. Но пока все эти моменты можно было отнести к регулируемым «болезням роста».

В 1950 году III съезд СЕПГ принял решение о проведении в ГДР первой пятилетки (1951–1955 гг.). Согласно этому плану, в 1955 году планировалось более чем удвоить промышленное производство в ГДР по сравнению с 1936 годом. Особое внимание уделялось развитию тяжелой промышленности. Так, производство чугуна должно было вырасти за годы пятилетки в шесть раз, стали — в три раза, железной руды — в девять раз. Причем вопреки распространенному среди западных историков мнению речь шла отнюдь не о сталинской гигантомании руководителей ГДР и их особой любви к тяжелой промышленности.

Все дело было в уже явно принимавшем необратимые черты расколе Германии. Западные державы проводили политику экономического бойкота ГДР, а ФРГ и ведущие капиталистические страны вообще не признали нового государства, что негативно сказывалось на торговых связях. Если до войны товарооборот между восточной и западной частями Германии составлял 4 млрд. марок, то в 1951 году внутригерманская торговля давала только 9,6 % товарооборота ГДР, а в следующем году эта доля снизилась до 2 %. Для ГДР встал жизненно важный вопрос: где брать сталь и чугун для своего машиностроения? Уголь и железную руду могли дать СССР и Польша, но металлургические мощности этих стран пока не могли после страшных военных разрушений удовлетворить потребности экономики ГДР.

Таким образом, именно из-за фактического экономического бойкота со стороны Запада ГДР пришлось развивать собственную металлургию. 1 января 1951 года в Фюрстенберге был заложен фундамент первой доменной печи металлургического комбината «Ост» («Восток»), ориентированного на поставки сырья из стран народной демократии. В сентябре того же года печь дала первую продукцию. Ученые ГДР разработали технологию получения кокса из бурого угля, что позволило на первых порах не дать экономике страны зачахнуть. Насколько своевременными (хотя и вынужденными) были все эти меры, власти ГДР убедились уже летом 1951 года, когда Верховные комиссары западных стран в ФРГ запретили поставки в Восточную Германию проката (хотя это предусматривалось заключенным ранее торговым соглашением). Экономика ГДР столкнулась с серьезными проблемами, но, тем не менее, рост промышленного производства в 1951 году составил 23 %.

При этом неуклонно повышалась доля госсектора: частник давал в начале 1952 года только 19,7 % производства, а на предприятиях частного сектора были заняты 3,4 млн. человек. Конечно, госсектор выигрывал потому, что именно туда направились масштабные государственные инвестиции. К тому же «народные предприятия» в приоритетном порядке получали дефицитное импортное сырье. В 1951 году возрос и административный нажим на частника, хотя он и не носил массового характера. С частных предприятий стали активнее взыскивать налоговые недоимки, их настойчивее преследовали за нелегальные сделки и спекуляцию (многие частники были вынуждены покупать недостающие им для производства материалы в обход существующего законодательства).

В первом полугодии 1952 года тяжелая промышленность, химия электроэнергетика продолжали развиваться высокими темпами. Однако настораживал более медленный рост, а по отдельным позициям и стагнация легкой и пищевой промышленности. Это было результатом сознательной инвестиционной политики. Так, если согласно пятилетнему плану на тяжелую промышленность и металлообработку выделялось 36,3 % всех капиталовложений, то на легкую промышленность — 2,8 %, а на производство продовольствия — 4,8 %. СКК с тревогой отмечала, что не выполнен полугодовой план по заготовкам мяса (152 тысяч тонн вместо запланированных 187 тысяч). Что касается отставания обувной и текстильной отраслей, то здесь вина ложилась не на власти ГДР, а на срыв поставок сырья по импорту, в том числе из СССР. Причиной здесь была плохая, излишне забюрократизированная работа государственных внешнеторговых объединений молодых стран народной демократии. Этот же дамоклов меч постоянно висел и над многими объектами тяжелой промышленности ГДР, которые не всегда получали вовремя сырье и иные материалы. Несмотря на эти узкие места, машиностроение выросло за первое полугодие 1952 года на 23 %, металлообработка — на 26,3 %. Взяла хороший старт и пищевая промышленность — 24, 7 %.