Первая мировая война. Борьба миров - Владимир Миронов Страница 15

Бисмарк называл виновников того, что Россия бросилась «в объятия Франции»: «До 90-го года обе империи были в полном согласии относительно того, что если одна из них подвергнется нападению, другая должна будет сохранять благожелательный нейтралитет. После (моего) ухода эта договоренность не была возобновлена, и если мы верно осведомлены о тогдашних событиях в Берлине, то вовсе не Россия, недовольная сменой канцлера, а граф Каприви отказался от продления договора взаимной страховки, в то время как Россия была к этому готова…»

Первое сближение абсолютистского царизма с Французской республикой вызвано, на наш взгляд, исключительно промахами политиков. Бисмарк не договаривает, не называя имени кайзера Вильгельма II. Позиция Вильгельма была исключительно важна. Он был все же более опытным политиком, чем молодой российский император. В этом плане считаю нужным обратить внимание на письмо Вильгельма Николаю (14 сентября 1895 г.). Это было за 10 лет до Первой мировой войны. Весьма неглупое письмо. «Дражайший Ники!…Со времени наших первых совместных действий этой весной развитие Дальнего Востока и особенно вытекающие отсюда опасности для Европы и нашей христианской веры сильно занимали мой ум. В конечном счете мои размышления оформились в набросок на бумаге». Далее он пишет о необходимости общих усилий в борьбе против анархизма, республиканизма и нигилизма. Затем переходит к главному. Французы решили отозвать армейский корпус и сосредоточить его на германской границе. «Такой шаг предпринимался в прошлом только однажды, в 1870 г., когда Франция шла на нас войной. Подобный проект в условиях глубоко мирного времени подобен для Германии удару молнии и создал здесь глубокое чувство тревоги».

^{Германский кайзер Вильгельм II}

^{Бисмарк на совещании в немецком генштабе. Версаль. 1870 г.}

Далее Вильгельма, что называется, прорвало: «У меня имеется кое-какой опыт в политике; я вижу некоторые безошибочные признаки и потому тороплюсь обратиться к тебе, мой друг, во имя мира Европы; если ты вступил, “на радость и горе”, в союз с французами, тогда держи этих мошенников в порядке и заставь сидеть смирно; а если нет, то не давай своим людям, когда они ездят во Францию, насаждать там уверенность, что вы союзники, и давать им возможность вести себя безрассудно, вертя головами до тех пор, пока они их не потеряют, а нам придется драться в Европе вместо того, чтобы сражаться за Европу против Востока! Подумай об ужасной ответственности за потрясающее кровопролитие!»

Если бы «дражайший Ники» внял и выступил вместе с Германией против англосаксов, совершенно иной были бы Европа, Россия и мир. Все говорило в пользу такого союза!

В 1914 г. в России проживало более двух миллионов выходцев из Пруссии. По численности они занимали пятое место среди 110 народностей, населявших в то время в Российскую империю. «Куда ни глянь, одни немцы в России. Иной немец больше русского въелся в русскую землю», — подметил еще в конце XIX века искусствовед Дм. Ровинский. В этой их укорененности больше плюсов, чем минусов. Среди плюсов то, что немец вносил дисциплину и организацию (пожалуй, самое слабое место у нас и самое сильное — у них).

Русским с немцами воевать не было никакого резона. Писатель-историк А. Б. Широкорад резонно заметил, что Германия в 1813—1913 гг. это единственная из крупных стран Европы, благожелательно относившаяся к России и поддерживавшая ее во всех войнах и кризисах. В 1854-1855 гг. Англия, Франция и Сардиния напали на Россию. В то время как вся Западная Европа была настроена против нас, из Пруссии огромным потоком шли пушки, порох, паровые машины и стратегические грузы. 1863 год: польские паны подняли мятеж в Царстве Польском. Долгосрочная цель восстания — захват русских земель до самого Днепра и Немана и создание в случае их успеха «великой Польши». Англия и Франция вновь угрожают России войной. И снова из Пруссии идет поток пушек и пороха. Германское правительство приказывает армии начать зачистку пограничных земель от повстанцев и им сочувствующих. Многие польские историки и ныне утверждают: восстание 1863 г. подавили якобы вовсе не русские, а германские войска, действовавшие по обе стороны границ.