Первый крестовый поход. Зов с Востока - Питер Франкопан Страница 15

Единственным человеком, который это предвидел, была мать Алексея. Анна Далассина, жесткая, решительная женщина, происходила из одного из могущественнейших семейств империи, многие члены которого служили Византии, занимая важные посты в гражданской и военной иерархии. У Анны были серьезные виды на своих пятерых сыновей. Старший, Мануил, быстро достиг высокого положения в армии и стал одним из главных военачальников во время неудачного царствования Романа IV Диогена, но погиб в бою. Подъем по карьерной лестнице других сыновей Анны – Исаака и Алексея – был блистательным и неудержимым.

В момент кризиса у амбициозных, способных и верных империи молодых людей появились возможности проявить себя. Братья Комнины оказались благодаря этому в наибольшем выигрыше: старший из двоих, Исаак, был сначала назначен командующим войсками восточных провинций, а после этого стал правителем города Антиохия. Алексея постоянно продвигали по службе за его выдающиеся военные успехи – победы над мятежниками в Малой Азии и на западе Балкан в 1070-х годах.

Потом по Константинополю начали распространяться слухи об амбициях братьев – повод для сплетен дали многочисленные знаки внимания, которым они окружили императора Никифора III и его супругу Марию. По столице гуляли сплетни об интрижке между Алексеем и императрицей, которую описывали как женщину очень яркую: «Была она высокой и стройной, как кипарис, кожа у нее была бела, как снег, а лицо не идеально круглой формы имело оттенок весеннего цветка или розы» ^{102}. В свою очередь, император, глупый старик, пристально следивший за модой, был очарован одеяниями, сшитыми из шикарных тканей, которые Исаак Комнин привез ему из Сирии ^{103}.

Слухи об амбициях братьев оказались верными. В конце 1080 года Исаак и Алексей пришли к выводу о том, что пришло время им самим вступить в борьбу за престол, потому что их конкуренты при дворе начали открыто интриговать против них. Кроме того, братьев очень насторожили действия ведущих аристократов, в частности Никифора Мелиссена, который уже отчеканил монеты с собственным изображением в качестве правителя и изготовил печать с не допускающей иных толкований надписью: «Никифор Мелиссен, император римлян» ^{104}. Такова была реакция Никифора на то, что император обдумывал возможность официально назвать его своим наследником (чтобы задобрить) ^{105}.

Исаак и Алексей поняли, что действовать надо быстро. Хотя Алексей был моложе брата, оба решили, что, если переворот увенчается успехом, именно он должен взойти на трон. Женитьба на девушке из семейства Дука позволила Алексею получить поддержку одного из наиболее могущественных кланов Византии. Решающий момент наступил, когда в Константинополе узнали о начале мощного наступления норманнов на западные границы империи в Эпире. На этот раз император действовал решительно, поручив командование основными силами своему лучшему военачальнику – Алексею Комнину. Однако, достигнув со своей армией Фракии, молодой полководец сделал то, чего больше всего опасались все императоры: он повернул обратно на столицу ^{106}.

Константинополь был защищен мощными укреплениями. Если бы Комнину пришло в голову брать их штурмом, он бы вряд ли добился успеха. Поэтому он договорился с отрядом немецких наемников, которые охраняли Харисийские ворота – один из главных входов в город с запада. После того как условия сделки были согласованы с командиром отряда, тяжелые деревянные ворота распахнулись и братья Комнины вместе со своими сторонниками проникли в город ^{107}. Алексей и его люди быстро продвигались по улицам столицы, а количество сторонников императора постепенно уменьшалось. Солдаты Алексея подвергли город разнузданному грабежу, почти не встречая сопротивления. Даже Анна Комнина не смогла сдержать ужас от сцен, которые сопровождали продвижение отрядов ее отца: «Ужасы, которые постигли в то время город, при всем желании никто не в состоянии описать! Повсюду тогда подверглись грабежу храмы и святилища, государственное и частное имущество, а крики и вопли раздавались со всех сторон и оглушали граждан. Можно было подумать, что происходит землетрясение» ^{108}.

Насилию подверглись главным образом представители столичной элиты. Сенаторов стаскивали с коней, некоторых из них раздевали догола и униженными таким образом оставляли на улицах ^{109}. Сам император безропотно сдался, едва выскользнув из дворца, а его императорские одеяния были похищены царедворцами, которые надели их на себя и насмехались над ним ^{110}. Когда Никифора доставили к братьям-мятежникам, те приказали отправить его в монастырь, где он, как рассказывали, посвятил свою жизнь молитвам и благочестивым размышлениям, хотя и был не очень доволен предложенной ему строго вегетарианской кухней ^{111}.

Вскоре после того как Алексей получил контроль над Константинополем, он был коронован и стал императором ромеев Алексеем I. Пышная церемония коронации прошла в соборе Святой Софии в соответствии с ритуалом, изложенным в тексте X века. Алексей прибыл на место, переоделся в императорские одежды, после чего вошел в собор с патриархом. После того как за него помолились и, исполнив песнопение «О, великий император и властитель! Желаем тебе царствовать долгие годы!», провозгласили императором, Алексей был коронован. Затем сановники один за другим подходили к нему, чтобы поцеловать его колени ^{112}.

Для того чтобы укрепить свое положение, новый император быстро поставил на ключевые должности своих союзников. Были назначены новый командующий армией в западных провинциях и новый правитель города Диррахий ^[16], который был основной целью наступающих с запада норманнов ^{113}. Чтобы обеспечить поддержку со стороны Никифора Мелиссена, его успокоили, во-первых дипломатично назначив на выгодную должность, и, во-вторых, позволив забрать в свою пользу налоговые поступления в Фессалонике – одном из крупнейших городов империи. Исаак Комнин тем временем был назначен на вновь созданную должность, оказавшись в результате на втором по значимости посту после императора в византийской иерархии. Многие из близких родственников нового басилевса также получили назначения на высокие должности и щедрые подарки, что сделало их частью нового истеблишмента ^{114}. Создание нового слоя лояльных соратников обеспечило Алексея I мощной политической силой – именно в ней он нуждался для борьбы с внешними угрозами, а также с экономической катастрофой, которая надвигалась на империю.