Военная разведка в Российской империи - Михаил Алексеев Страница 15

Секретарь топографической канцелярии Наполеона полковник Альбэ предоставил возможность Чернышеву снять копии с топографических карт целого ряда городов и их окрестностей, включая имевшиеся укрепления.

Адъютант Александра при Наполеоне внимательно следил за всеми изданиями по военному искусству и наставлениями для офицеров наполеоновской армии. Среди отправленных им в Россию публикаций были «Инструкция для офицеров-артиллеристов сухопутных войск», «Инструкция для офицеров полков легкой кавалерии», «История революционных войн», «История военной администрации». В поле зрения Чернышева находились и военно-технические изобретения французов. Он докладывал об изобретении новых ружейных замков без кремней и особого состава пороха. При этом он направил два образца замков и рецепт состава пороха. Уже 1 ноября 1810 г. военный министр предписал инспектору артиллерии барону Меллер-Закомельскому, чтобы «сделаны были тщательные опыты над сим изобретением». Не прошли мимо внимания Чернышева и поступившие в войска новые транспортные повозки. Переодевшись, он сумел проникнуть в часть, куда поступили первые образцы таких повозок, сделать их эскизы и снять основные характеристики.

Кроме лиц, от которых он получал информацию на доверительной основе, Чернышев завел и платную негласную (тайную) агентуру. С августа 1810 г. по февраль 1812 г. в адрес Барклая-де-Толли он регулярно направлял важные разведывательные сведения по преимуществу военного характера. Первого платного агента ему удалось привлечь к сотрудничеству уже в августе 1810 г. Посылая в начале сентября в Санкт-Петербург «Ведомость о составе и расположении французских войск к 10 сентября 1810 г.», Чернышев писал, что документ был добыт в результате трудных поисков и затраты денег. Далее он сообщал, что военный министр Франции для организации снабжения войск приказал издавать раз в десять дней ведомость с детальным расписанием боевого состава вооруженных сил империи в ограниченном количестве экземпляров и направлять ее начальникам отделов министерства. Один из таких экземпляров был доставлен Чернышеву сентябрьским воскресеньем в 5 часов вечера служащим военного министерства. Адъютант Александра немедленно приступил к копированию этого объемного документа—58 листов, так как к 9 часам утра следующего дня секретные бумаги должны были быть возвращены на место.

Чернышев был прекрасно осведомлен о добывавшихся посольством разведывательных сведениях, так как в сопроводительном письме к «Ведомости» он отмечал: «…посольству только один раз удалось получить копию одной из таких ведомостей, и все это в самом начале моего пребывания в Париже». Далее добывание столь ценной информации на время прерывается — Чернышев с письмом Наполеона был отправлен в Россию и возвратился в Париж через Стокгольм только в декабре 1810 г. В феврале следующего года он докладывал Барклаю, что ценный агент в военном министерстве в его отсутствие «выгодно женился», в результате чего больше не нуждается в материальных средствах и отказывается говорить о продолжении сотрудничества. Несговорчивость бывшего агента объяснялась и тем, что была введена смертная казнь за разглашение секретных сведений. Ответственность же за секретность данных по составу и дислокации войск была возложена персонально на начальников отделов. Служащие министерства могли пользоваться ведомостями только в присутствии руководства. Казалось, доступ к информации был наглухо закрыт. Однако Чернышев нашел выход. Вскоре он доносил Барклаю: «…Я уже нашел другого [служащего], пообещавшего мне в ближайшее время сводную таблицу со штатным расписанием вооруженных сил Французской империи…Я надеюсь также через пять-шесть недель получить точную таблицу всех войск Рейнской конфедерации и Польского княжества».

«Ближайшее время» наступило только через несколько месяцев. В конце апреля адъютант императора докладывал Барклаю, что снова располагает агентом в военном министерстве. В начале июня Чернышев направил в Санкт-Петербург «Сводную статистическую таблицу по всем странам Рейнской конфедерации с боевым расписанием членов конфедерации, а также состав и дислокацию датской армии», судя по всему, полученную им от нового агента. Одновременно Чернышев докладывал, что «сотрудник отдела по передвижению войск, служащий нашему посольству со времен миссии графа Маркова (А.И. Морков, посол во Франции в 1801–1803 гг. — Примеч. авт.), добыл очень ценные сведения». В этой связи в предыдущем письме Чернышев пояснял: «…я считаю своим долгом доводить до сведения посольства требования, которые необходимо предъявлять к человеку, работающему… в одном из отделов военного министерства». Сведения, полученные от агента посольства, были действительно ценными. Они представляли собой подробные данные по составу и дислокации французской армии к 1 апреля 1811 г. на 58 листах.

В августе — начале сентября 1811 г. Чернышев привлек к сотрудничеству платною агента в Государственном совете Франции. Все это время он настойчиво искал «своего человека» среди служащих кабинета Генерального штаба, откуда исходили «самые секретные приказы». В течение 10 месяцев 1811 г. Чернышев заплатил агентуре восемь тысяч франков.

В июне 1811 г. Чернышев в письме императору Александру предложил сформировать в России немецкий легион. Эта идея независимо от Чернышева родилась и у советника посольства К.В. Нессельроде и после совместного обсуждения была окончательно сформулирована и изложена полковником Чернышевым. Основания для этого были весьма существенные: политику Наполеона отторгали все слои населения германских государств. Особенно ущемленным чувствовало себя германское дворянство. Не довольствуясь письмом, флигель-адъютант вступил в тайные сношения с австрийскими офицерами: генералом графом Вальмоденом и полковником Тетенборном. Они дали согласие поступить на службу в немецкий легион в случае его формирования и, более того, привлечь к службе в нем ряд австрийских офицеров. Предложение Чернышева было принято с некоторыми изменениями — с началом войны в Ревеле было начато формирование руссконемецкого легиона, командование которым было вверено графу Вальмодену.

От Чернышева поступала многоплановая и всеобъемлющая информация. Во-первых, это были сведения, отражавшие каждодневную деятельность французской армии, состояние французского общества в целом и высшего света в частности, внутриполитическую обстановку в стране и внешнеполитические акции Франции. Во-вторых, это всесторонний анализ обстановки, блестящий прогноз, а также рекомендации и предложения, учет и реализация которых должны были, по мнению Чернышева, способствовать успеху русского оружия в предстоящей войне.

Чернышев еще в конце 1810 г. рассмотрел в Наполеоне завоевателя, который никогда не остановится на достигнутом. После продолжительной аудиенции у французского императора 23 декабря 1810 г. он доложил Александру: «Осмеливаюсь сказать Вашему Величеству, что хотя речи императора наполнены миролюбием, все его действия совершенно несогласны с ними. Быстрота, с которою в продолжение шести месяцев совершено столько насильственных присоединений, предвещание, что за ними последуют другие захваты; деспотические и насильственные меры, которые употреблял Наполеон для увеличения своих войск, конскрипция нынешнего года, которую он возьмет, конечно, в полном числе, в чем никто не сомневается, видя, к каким коварным средствам он прибегает в этом случае, наконец, предположение учредить подвижную национальную гвардию более нежели в 300 ООО человек, о чем уже идут рассуждения в совете… Все эти обстоятельства ставят все европейские державы в крайне тревожное положение в отношении империи Наполеона» (Военный сборник. 1902. № 3. С. 26).