Ленинградский фронт - Леонид Маляров Страница 15

ВОСПОМИНАНИЯ:

Москаленко Нина

Жители города были распределены по домам: кто зажигалки тушить, кто на крышу к зениткам, кто дежурить у ворот. Объявили, что высадился немецкий десант на Волково кладбище.

Люди начали смотреть друг за другом. Не ты ли шпион, не ты ли немец? Мы с мужем идем по Разъезжей. Смотрим — на площадке трамвая стоит мужчина и крутит пальцем у виска. Его схватили, потому что подозрительная личность.

Мой муж зашел в парикмахерскую, а я стою и думаю: а вдруг немцы вот с этого угла пойдут? Я заглядываю. А если с этого? Я туда поворачиваюсь. Тут меня хватают какие-то люди. И ведут. Но в это время муж выскакивает из парикмахерской, летит за мной и кричит: «Это моя жена, это моя жена!»

Муж как-то ночью шел без пропуска, так его больше суток продержали в милиции. Была обстановка очень напряженная.

уьз1

Смирнова Ольга

Конечно, люди были очень подозрительны. Даже меня один раз задержали. Мне надо было для племянницы свидетельство о рождении получить, я в ЗАГС шла. На улице ребятишки играют, маленькие, 5–6 класс, может. Я говорю — ребята, а где ЗАГС здесь? — А, тетенька, пойдем, мы тебе покажем. И привели меня в милицию. Мы так потом смеялись.

Но что интересно, — все старались помочь городу и стране. Все, даже эти маленькие мальчишки. Задача нашего истребительного батальона была вылавливать диверсантов и шпионов. Мы и оборону несли, и, если надо было, поднимались ночью, и по болотам ходили, если там замечали парашютистов. Ну а я, медсестра, всегда с ними.

Шпионы — были. Была же Пятая колонна в городе, которая помогала фашистам. Ракеты пускали для самолетов, указывали, где что бомбить. Как-то вечером мы ехали мимо завода Воровского. Началась бомбежка. Вот с этого завода летели ракеты, а самолет бросал зажигательные бомбы.

уьз1

Шу Мария

О сдаче города немцам разговоров не было. Только один раз, когда я навещала двоюродного брата, я услышала слова милиционера: «Надо готовиться, что немцы могут войти в город».

По городу распространялись разные слухи. Например, о диверсантах-сигнальщиках. Я сама слышала об этом и даже видела, как ракеты запускали в нашем районе.

Щупляков Эриксон

Начало войны застало меня в Ленинграде. Никакой паники не было. Это уже потом, когда Бадаевские склады разбомбили, — тогда поняли ужас войны. У кого были деньги, начали скупать продукты. В сентябре уже хлеб выдавали по карточкам. Начались бомбежки.

Были вредители, которые стреляли из ракетниц и указывали немцам, что бомбить. Я жил на Васильевском острове, около Дворца культуры Кирова. Там из-за котельной кто-то пустил ракету, мы, мальчишки, увидали и сразу побежали к взрослым. Говорят, его нашли и в милицию сдали.

^{Щупляков Эриксон}

Сигналы ракетами в Ленинграде видели не только простые горожане. Десятки наблюдательных пунктов документально фиксировали каждый случай. Из донесения 19 сентября 1941 года с наблюдательного пункта Исаакиевского собора: «Район порта и Балтийского завода — 5 белых ракет. Левее здания НКВД отмечена белая ракета». В этот день в разных частях города было замечено 14 вражеских сигналов.

Органы НКВД и милиция организовывали засады, проводили массовые облавы. Например, в ночь на 14 сентября в засадах участвовало около 10 тысяч человек. Однако сигнальщики-ракетчики остались неуловимы.

В архиве ФСБ сохранилось лишь одно следственное дело вражеского ракетчика. Им оказался 16-летний ученик ремесленного училища Петр Самусенко. Согласно материалам следствия, Петр Самусенко признался: он пускал ракеты по заданию немецкого офицера. Но кроме признательных показаний, в деле нет вещественных и каких-либо других доказательств виновности. Следователи даже не потрудились обстоятельно проверить показания мальчишки. Взяли его при попытке перейти линию фронта. Он хотел вырваться из голодного города и уйти к родителям в Белоруссию. Допрашивали Самусенко по ночам и подолгу. Показания его с каждым допросом разительно менялись. Возможно, следователи просто заставили подростка дать признательные показания. В 1941-м трибунал осудил его на 10 лет и дальнейшая его судьба неизвестна. В наше время после рассмотрения материалов дела, прокуратура пришла к заключению: Петр Самусенко подлежит реабилитации.

^{Осужденный как вражеский ракетчик 16-летний Петр Самусенко}

Версия о германских шпионах-ракетчиках не подтверждается и немецкими источниками. В архивах не найдено ни одного отчета германских спецслужб о заданиях агентуре подавать световые сигналы. Напротив, сигналы ракетами из осажденного города явились полным сюрпризом для немецкой разведки и летчиков, бомбивших Ленинград.

Из донесения немецкой разведки 16 октября 1942 года: «По ночам во время налетов немецкой авиации передаются световые и ракетные сигналы, которые в большинстве случаев не имеют никакой связи между собой и своей бессмысленностью отражают типично русский характер».

Судя по всему, этими бессмысленными сигнальщиками были люди, которые без всякого задания пытались помочь вражеской авиации. Которые с надеждой ждали прихода немцев.

В архиве ФСБ сохранилось следственное дело рабочего Константина Иванова. Он подавал сигналы немецким самолетам, но не ракетами, а с помощью фонаря. Показания свидетелей и следственный эксперимент полностью изобличают сигнальщика. Согласно заключению прокуратуры, реабилитации он не подлежит. Мотив преступления — ненависть к советской власти. Иванов из раскулаченной семьи, был осужден за недосдачу продналога. И таких недовольных в Ленинграде было много. Даже лояльные к советской власти поддавались паническим, пораженческим настроениям. Этого эффекта и добивались немцы обстрелами и бомбежками. Постоянный террор должен был сломить волю к сопротивлению.