Че Гевара. Важна только Революция - Джон Ли Андерсон Страница 15

Этот случай показывает, какой разрыв образовался между юношами и девушками, принадлежавшими к поколению и социальному кругу Эрнесто. Девушки, сохранявшие целомудрие и невинность, были погружены в мир романтической поэзии и хранили себя для истинной любви и брака, тогда как юноши, подобно Эрнесто, под влиянием бурливших в крови гормонов с упоением читали непристойные стихи и искали секса в публичных домах либо превращали в наложниц своих несчастных служанок.

В период летних каникул 1945/46 учебного года в жизни Эрнесто вновь появилась его двоюродная сестра, красавица Кармен Кордова Итурбуру де ла Серна, по прозвищу Негрита. Она поразила сердце своего братца-радикала, бывшего на три года ее старше. Отец Негриты, поэт Каэтано Кордова Итурбуру, всегда привозил с собой из Буэнос-Айреса целый чемодан новых книг, и девушка каждый раз рылась в нем в поисках поэтических сборников. Как она узнала, Эрнесто разделял ее страсть к поэзии: он читал кузине стихи Пабло Неруды из цикла «Двадцать стихотворений о любви и одна песня отчаяния», с которыми сам только что познакомился.

«Находясь в расцвете юности, мы с Эрнестито были больше чем просто друзья, — вспоминала Негрита годы спустя. — Однажды мы играли на террасе нашего дома… Эрнесто спросил, девушка я или уже женщина…» Вслед за тем у них состоялось любовное свидание, и позже, когда семья Гевара переехала в Буэнос-Айрес, Эрнесто продолжал видеться с Негритой. Она часто приходила к ним в дом, и там у них случались романтические интерлюдии: стоя на лестнице, они с Эрнесто говорили «о литературе… и о любви, поскольку, как это часто бывает между двоюродными братьями и сестрами, нас тянуло друг к другу. До чего же Эрнесто был красив!»

И это правда. К семнадцати годам Эрнесто превратился в чрезвычайно привлекательного молодого человека: стройного и широкоплечего, с темно-каштановыми волосами, бездонными карими глазами, чистой белой кожей и сдержанной уверенностью в себе — девушек к нему так и тянуло. «Все мы, если честно, были немного влюблены в Эрнесто», — признается Мириам Уррутиа, девушка из почтенной кордовской семьи.

В возрасте, когда молодые люди изо всех сил стремятся произвести впечатление на девушек, безразличие Эрнесто к тому, как он выглядит, действовало безотказно. Однажды вечером Эрнесто появился с элегантно одетой девушкой в кинотеатре «Сине-опера», где его приятель «фассио» Ригатуссо продавал сладости. Эрнесто был одет как обычно: в старый не по размеру тренч, в карманах которого лежали бутерброды и термос с мате. Стоило ему завидеть Ригатуссо, как он демонстративно отошел от своей дамы, заставив ее стоять в одиночестве, пока он болтал со своим другом из «низов общества».

Эрнесто быстро усвоил те нормы поведения в обществе, которые надолго остались в памяти его сверстников, живших в Кордове. Бесшабашность, наплевательское отношение к формальностям и приличиям, язвительность теперь уже совершенно явно становились чертами его характера, а с годами им предстояло развиться еще больше. Даже юмор его был нацелен на конфронтацию, на то, чтобы бросить вызов общественным устоям, пусть это и скрывалось зачастую под маской самоиронии.

Его друг Альберто Гранадо хорошо знал, как Эрнесто любит шокировать окружающих. «У него было несколько прозвищ. Одно из них было Локо (Безумный) Гевара. Эрнесто нравилось казаться немного неприятным… Например, он хвастался, что редко принимает ванну. Отсюда прозвище Чанчо (Свин). На тренировке по регби он мог заявить что-нибудь вроде: „Последний раз я стирал эту футболку полгода назад"».

В один прекрасный день Эрнесто не стал надевать в школу короткие штаны и заявился в брюках. Предвосхищая насмешки со стороны ребят постарше, которые наверняка стали бы подшучивать, что он-де внезапно вырос, Эрнесто сказал, что надел брюки, поскольку его короткие штаны испачкались до такой степени, что пришлось их выкинуть.

В течение пятилетней учебы в гимназии имени Деана Фунеса Эрнесто поддерживал имидж неугомонного задиры. Он обожал шокировать учителей и одноклассников. Гевара мог посреди урока закурить вонючие сигареты — лекарство против астмы, открыто спорил с учителями математики и литературы, указывая им на допущенные неточности, по выходным устраивал со своей «бандой» походы в горы, а то и в Альта-Грасию, где предавался тем же отчаянным забавам, которыми он так пугал родителей в детстве: ходил по канату через крутые расщелины, прыгал с высоких скал в реку, ездил на велосипеде по рельсам.

Его поведение должным образом оценила администрация школы. На 1 июня 1945 г. (шел четвертый год учебы в гимназии имени Деана Фунеса) он получил десять предупреждений (двадцать пять означали бы исключение) от учительского совета «за недисциплинированное поведение и за то, что приходил в учебное заведение и покидал его в неурочное время, не имея на то соответствующего разрешения».

Однако оценки Эрнесто в целом были хорошими. Как всегда, Гевара проявлял особую склонность к таким предметам, как математика, естествознание, география и история, при этом с каждым годом росли его успехи во французском и испанском, он хорошо писал сочинения и любил музыку.

А еще он по-прежнему читал много книг, не входивших в школьную программу. По словам его друга Пепе Агилары, вкусы Эрнесто были разнообразными и весьма неординарными для его возраста. «Он читал с упоением, прямо-таки заглатывал книги из родительской библиотеки… читал Фрейда и Джека Лондона вперемежку с Пабло Нерудой, Орасио Кирогой, Анатолем Франсом и даже сокращенным изданием „Капитала", в котором оставил на полях какие-то пометки мелкими буквами».

Тем не менее Эрнесто нашел сочинение Маркса невразумительным и годы спустя, будучи уже команданте Эрнесто Че Геварой, признавался своей жене на Кубе, что, когда впервые прочел Маркса и Энгельса, «ровным счетом ничего не понял».

V

В том же 1945 г. стала раскрываться более серьезная сторона личности Эрнесто. В его школьной программе впервые появилась философия. Она привлекла его интерес, что видно по оценкам «очень хорошо» и «отлично». Гевара также начал составлять собственный «философский словарь».

Первый рукописный вариант состоял из ста шестидесяти пяти страниц, статьи в нем располагались в алфавитном порядке, а в конце имелся тщательно составленный указатель страниц, названий статей и имен авторов. Словарь включал краткие биографии выдающихся мыслителей и цитированные определения широкого спектра понятий, например таких, как «любовь», «бессмертие», «истерия», «сексуальная этика», «вера», «справедливость», «смерть», «Бог», «дьявол», «фантазия», «рассудок», «невроз», «нарциссизм» и «мораль».

Очевидно, Эрнесто пользовался всеми доступными источниками. Так, в статье о марксизме он цитировал «Майн кампф» и некоторые небезызвестные высказывания Гитлера, в которых проявилась его одержимость идеей еврейско-марксистского заговора. Для заметок о Будде и Аристотеле он привлек работу Г. Дж. Уэллса «Краткая история мира», а труды Бертрана Рассела послужили источником по вопросам, связанным с любовью, патриотизмом и сексуальной этикой. Его вдохновляли также идеи Зигмунда Фрейда, начиная с теории снов и либидо и заканчивая исследованиями нарциссизма и эдипова комплекса. Встречаются у Эрнесто высказывания Джека Лондона об обществе и цитаты из Ницше о смерти, а определение терминов «ревизионизм» и «реформизм» он позаимствовал из книги своего дяди Каэтано Кордова Итурбуру.