От Терека до Карпат - Владимир Коломиец Страница 15

Они сообщили казакам, что пять человек из их эскадрона попали в плен. К вечеру, правда, казаки уже видели одного, а остальные отсыпались на сеновале. Вот что с ними случилось. Их было восемь человек в сторожевом охранении. Двое стояли на часах, шестеро сидели в домишке. Ночь была темная, ветреная, враги подкрались к часовому и опрокинули его. Подчасок дал выстрел и бросился к коням, его тоже опрокинули. Сразу человек пятьдесят ворвались во двор и принялись палить в окна дома, где находился пикет. Один из них выскочил на порог, но споткнулся, а за ним все остальные. Неприятели, а это были австрийцы, обезоружили их и под конвоем тоже пяти человек отправили в штаб. Десять человек оказались одни, без карты, в полной темноте, среди путаницы дорог и тропинок.

По дороге австрийский унтер-офицер на ломаном русском языке все расспрашивал уланов, где «кози», то есть казаки. Уланы с досадой отмалчивались, и, наконец, объявили, что «кози» именно там, куда их ведут, в стороне неприятельских позиций. Это произвело чрезвычайный эффект. Австрийцы остановились и принялись о чем-то оживленно спорить. Ясно было, что они не знали дороги. Тогда наш унтер-офицер потянул за рукав австрийского и ободрительно сказал: «Ничего, пойдем, я знаю, куда идти». Пошли, медленно загибая в сторону русских позиций.

В белесых сумерках утра среди деревьев мелькнули серые кони – гусарский разъезд «Вот и кози!» – воскликнул наш унтер, выхватывая у австрийца винтовку. Его товарищи обезоружили остальных. Гусары немало смеялись, когда вооруженные австрийскими винтовками уланы подошли к ним, конвоируя своих только что захваченных пленников. Опять пошли в штаб, но теперь русский. По дороге встретился казак. «Ну-ка, дядя, покажи себя», – попросили уланы. Тот надвинул на глаза папаху, всклокочил пятерней бороду, взвизгнул и пустил коня вскачь. Долго после этого пришлось ободрять и успокаивать австрийцев.

3

А казаки-терцы, находясь при штабе дивизии, наступали. Казачья сотня шла в авангарде, и ее разъезды выполняли различные разведывательные задачи. Поднявшись на невысокий холм, они увидели ферму, в которой мог скрываться противник. Поснимав с плеч винтовки, они осторожно приблизились к ней.

– Где солдаты? – спросили они у старика, вышедшего с вилами в руках из сарая.

Тот быстро, словно повторяя заученный урок, ответил, что они прошли полчаса тому назад, и указал направление.

– Точно? – еще раз спросил его старший урядник Казей, удивившись, что тот показал направление в сторону от дороги.

Старик, давно перешедший возраст ландштурмиста, робко смотрел на казаков и молчал.

Переспрашивать не стали.

– Едем за ними, – скомандовал Казей, и они поехали дальше.

В километре от фермы начинался лес.

– Туда они добраться не успели, – сказал урядник и обратил внимание на кучи соломы.

– Вот где могут прятаться вражеские разведчики, – заметил он и с инстинктом охотника стал объезжать солому, чутко прислушиваясь и держа винтовку наготове. Лошадь фыркала, поводила ушами и слушалась неохотно. Остальные казаки тоже стали окружать стожки.

– Пальните в воздух, – приказал Казей, и когда несколько казаков дали залп, из соломы на четвереньках, с медвежьей ухваткой, стали вылезать солдаты в черных шинелях и в касках на головах. Они поднимали руки и сдавались в плен.

– Молодцы, ребята! – похвалил казаков подскакавший есаул. – Вовремя вы их открыли. Это разведка, а основные силы неприятеля в лесу. Через несколько минут наша артиллерия примется за дело. Продолжаем свое дело.

Казаки вернулись к ферме и поехали по дороге. Через час в небе появился неприятельский аэроплан. Он, как ястреб над спрятавшейся в траве перепелкой, постоял над казачьим разъездом и стал медленно спускаться к югу.

Казаки уже знали, что появляющиеся в этих окрестностях австрийские аэропланы проводят «охоту» на движущиеся русские колонны, обстреливая из пулеметов и сбрасывая бомбы. Не ограничиваясь этим, аэропланы, заметив работающих в поле крестьян, начинают обстреливать и мирных поселян из пулеметов.

И вот аэроплан, охотившийся, по видимому, за русскими колоннами, спустился в поле в окрестностях.

Работающие в поле люди, заметив, что аэроплан австрийский, бросились в рассыпную и встретили казаков.

– Берем летчиков, – скомандовал Казей. – Лутай, зайди правее! И они лавой двинулись к самолету.

Летчики, увидев возвращающихся крестьян с казаками, стали спешно готовиться к подъему. Пасущееся около места спуска стадо коров, испугавшись несущихся аллюром лошадей, бросилось в сторону аэроплана и рогами разбили пропеллер у аппарата. Не смогшие подняться летчики были окружены казаками и взяты в плен вместе со своей машиной.

– Пусть теперь знают во вражеской авиации, как воевать с казаками! – шутили терцы, наблюдая, как радуются вместе с ними местные жители.

А случай этот быстро разлетелся по войскам.

Казакам же пришел приказ вернуться в штаб.

Дозор выехал на бугор, и глазам открылась глубокая балка. Казаки потянулись по ней походной колонной. Одни уже выходили из балки, другие только входили. Усталые кони шли медленно, всадники покачивались в седлах. Глухо звякали стремена. Заходящее солнце поблескивало на ножнах шашек. В воздухе пахло конским потом.

– Давай, давай! Скоро привал, – подбадривал казаков Казей.

Казаки улыбались, отвечали шутками и спрашивали:

– А потом сколько еще добираться?

– Утро вечера мудренее, – отвечал им урядник. – Сегодняшние версты мы уже отмеряли.

Выбравшись из балки, отряд прибавил шаг. Не доезжая до указанного им хутора, притаившегося в вечерних сумерках, они свернули в сторону. Для ночевки им отвели хозяйственные постройки и дом, в котором уже успели похозяйничать отступавшие. Двери в доме были сорваны, оконные переплеты выбиты. В сараях пусто.

Стали размещаться. Кашевары стали готовить ужин, казаки устраивались на сеновале.

Никита с друзьями выбрал для себя комнатку, в которой, как видно, размещалась кладовка. Она уцелела. По крайней мере, есть дверь и окно заколочено досками.

Поужинали, выставили охранение и легли спать.

А утром их построили у штаба дивизии.

– Старший урядник Казей, – читал приказ комдив, – вы произведены в хорунжие. Поздравляю вас.

Он пожал руку Никите и трижды расцеловал.

Никиту обнимали и поздравляли офицеры, а потом и станичники, тоже получившие за этот рейд награды.

Полковник сам принес погоны и укрепил их Казею поверх унтер-офицерских. Казей сиял.

Подразделения дивизии тем временем занимали оборону. И вскоре приняли бой.

– Есть потери, и потери огромные, – делились между собой казаки.

– Кто бы мог подумать? После такого успешного наступления – такой удар!