Сталин - Аллилуевы. Хроника одной семьи - Владимир Аллилуев Страница 15

Тогда Сталин еще не знал, что минуло уже два года, как его старшего сына нет в живых. Он узнал об этом вскоре после войны от В. Пика, приехавшего в Москву.

Теперь известно название этого лагеря, где его расстреляли, — Заксенхаузен. Известны и другие концлагеря, через которые пришлось пройти Якову. "Дело №Т-176" с немецкой педантичностью зафиксировало все, вплоть до имен убийц. В 1978 году в "Литературной Грузии" в № 4 в очерке "Узник Заксенхаузена" И. Андронов рассказал об истории гибели Я. Джугашвили.

В "Деле №Т-176" есть один любопытный документ — телеграмма исполняющего обязанности госсекретаря США Грю, направленная послу США в СССР Гарриману от 30 июня 1945 года.

"Сейчас в Германии объединенная группа экспертов государственного департамента и британского министерства иностранных дел изучает важные германские секретные документы о том, как был застрелен сын Сталина, пытавшейся якобы совершить побег из концлагеря. На сей счет обнаружено: письмо Гиммлера к Риббентропу в связи с данным происшествием, фотографии, несколько страниц документации. Британское министерство иностранных дел рекомендовало английскому и американскому правительствам передать оригиналы указанных документов Сталину, а для этого поручить английскому послу в СССР Кларку Керру информировать о найденных документах Молотова и попросить у Молотова совета, как наилучшим образом отдать документы Сталину. Кларк Керр мог бы заявить, что это совместная англо-американская находка, и презентовать ее от имени британского министерства и посольства США. Есть мнение, однако, что передачу документов следует произвести не от лица нашего посольства, а госдепартамента. Суждение посольства о способе вручения документов Сталину было бы желательно знать в госдепартаменте. Вы можете обратиться к Молотову, если сочтете это полезным. Действуйте сообща с Кларком Керром при наличии у него аналогичных инструкций. Грю".

Однако ничего этого не произошло. Посол вскоре получил указание совсем другого содержания, а сами документы 5 июля 1945 года были доставлены из Франкфурта-на-Майне в Вашингтон и на долгие годы засекречены в архиве госдепартамента США. Только в 1968 году, когда истек срок давности для секретности документов военного времени, архивариусы госдепа заготовили в оправдание сокрытия от советского руководства "Дела №Т-176" справку такого содержания:

"После тщательного изучения этого дела и его сути британское министерство иностранных дел предложило отвергнуть первоначальную идею передачи документов, которые по причине их неприятного содержания могли огорчить Сталина. Советским должностным лицам ничего не сообщили, и государственный департамент информировал посла Гарримана в телеграмме от 23 августа 1945 года, что достигнута договоренность не отдавать документы Сталину".

Конечно же, совсем не боязнь "огорчить" Сталина, как справедливо замечает Иона Андронов, заставила ближайшее окружение Трумэна и Черчилля спрятать "Дело №Т-176" в секретный архив. Скорее всего, они сами сильно огорчились, уяснив из дела о мужественном поведении в плену Якова. Их, стоявших у истоков "холодной войны", гораздо больше устраивали слухи, порочащие сына главнокомандующего, запущенные геббельсовской пропагандой.

Не случайно после войны появилось множество версий о судьбе Якова Джугашвили, которого якобы видели то в Италии, то в Латинской Америке. Явилось миру сонмище "очевидцев" и ловких самозванцев. Фантазии продолжают гулять по страницам прессы и в наши дни, не гнушаются их пересказывать или сочинять новые и отечественные журналисты. Одной из "свежих" версий является байка о том, что Яков натурализовался в Ираке, а Саддам Хусейн — его сын.

Однако документы "Дела №Т-176" не оставляют места для домыслов. В них зафиксировано, что Яков попал в плен 16 июля 1941 года, имени своего не открывал, а узнали о нем гитлеровцы 18 июля через какого-то военнопленного.

Сначала Яковом занимался майор германской армейской разведки Вальтер Холтерс из штаба фельдмаршала фон Клюге. Он зафиксировал в своих допросных протоколах, что Яков Джугашвили считает плен позором и если бы он своевременно обнаружил, что остался изолированным от своих, он застрелился бы. Он убежден, что новое устройство в Советской России более соответствует интересам рабочих и крестьян, чем в прежние времена, и посоветовал офицеру абвера самому поинтересоваться об этом у советских людей. Джугашвили сказал, что он не верит в возможность захвата Москвы немцами. На предложение написать семье, Яков ответил отказом. Решительно отверг и предложение передать по радио его обращение домой. Когда же ему намекнули, что здесь могут соорудить агитлистовку от его имени и воззвать советских солдат сдаваться в плен, он издевательски рассмеялся. "Никто этому не поверит!".

Поняв, что сотрудничество с Я. Джугашвили не состоится, его передали в штаб-квартиру группы войск фельдмаршала фон Бока. Здесь его допрашивал капитан В. Штрик-Штрикфельд, профессиональный разведчик, в совершенстве владевший русским языком. В его секретную сверхзадачу входила вербовка плененных военачальников на службу оккупационным властям. В. Штрик-Штрикфельд, благополучно доживший в ФРГ до своей смерти в 1977 году, оставил воспоминания о том, как он безуспешно пытался завербовать Якова на место, впоследствии занятое генералом Власовым. В частности, он рассказывал о решительном неприятии Яковом его рассуждений о духовно-расовом превосходстве германской нации. "Вы смотрите на нас, словно на примитивных островитян южных морей, — парировал Джугашвили, — но я, находясь в ваших руках, не обнаружил ни одной причины смотреть на вас снизу вверх". Яков не уставал повторять, что не верит в победу Германии.

Теперь Я. Джугашвили передают в распоряжение ведомства Геббельса. Для начала его поселяют в роскошный отель "Адлон" под неусыпной охраной гестапо и проводят новый тур обработки, но вновь терпят неудачу и переводят его в офицерский концлагерь Любек, а затем — в концлагерь Хаммельбург. Капитан А. К. Ужинский, москвич, находился тогда в этом лагере. Однажды на его глазах охранник стал выводить на одежде Якова буквы СУ (Совиет Унион), он расчертил ее всю, вплоть до пилотки. Пока "художник" трудился, Яша обернулся к толпившимся рядом пленным офицерам и громко крикнул: "Пусть малюет! "Советский Союз" — такая надпись мне делает честь. Я горжусь этим!".

Есть очевидцы таких слов генерала Д.М. Карбышева, сказанных им в адрес Якова (в апреле 1942 года генерала доставили в Хаммельбург): "К Якову Иосифовичу следует относиться как к непоколебимому советскому патриоту. Это очень честный и скромный товарищ. Он немногословен и держится особняком, потому что за ним постоянно следят. Он опасается подвести тех, кто с ним будет общаться".

А вот свидетельство из стана врагов. Эсэсовец И. Кауфман, бывший охранник в Хаммельбурге, писал в 1967 году на страницах западногерманской газеты "Вильд ам эснтаг": "Сын Сталина выступал в защиту своей страны всякий раз, как представлялся случай. Он был твердо убежден, что русские победят в войне".

Как известно, Сталин отверг предложение нацистов обменять сына на Паулюса. Председателю шведского Красного Креста графу Берндоту он ответил лаконично: "Я солдат на фельдмаршала не меняю". Думаю, эта фраза стоила ему глубокой зарубки на сердце. Такие раны не заживают.