История любви в истории Франции. Том 7. Наполеон и его женщины - Ги Бретон Страница 15

Как только закрылась дверь за последним гостем, Жозефина вскочила, разразилась счастливым смехом и спросила Барраса:

— Но вы уверены, что генерал Бонапарт убит?

Он ласково успокоил ее:

— Я думаю, что это верно; тот, кто мне это сообщил, никогда не давал мне ложной информации.

Она заломила руки в порыве радости:

— Ах! Теперь я могу свободно вздохнуть… Ах, мой друг, если это правда, я не буду больше чувствовать себя такой несчастной… Ведь этот человек, который думает только о себе, об одном себе. Это самый сухой, самый жестокий эгоист из всех, кто когда-либо жил в этом мире. Он думает только о своей выгоде, о своем честолюбии…

Не в состоянии поверить в свое счастье, она снова спросила:

— Он действительно умер?

— Я полагаю, что так.

На этот раз она подскочила от радости:

— Ах! Это зловещий человек… Вы не можете себе представить, что это был за человек! Он всегда строил козни, играл людьми, настраивая одних против других. Он хотел бы мучить всех на свете… [18]

В то время как парижане думали, что убитый Бонапарт, забальзамированный египтянами, скоро будет доставлен во Францию морем и выставлен для обозрения в Музее истории природы, молодой генерал, догадываясь о настроениях Директории, энергично готовился возвратиться во Францию через Индию, осуществив мечту Александра Великого.

В первый же день после Абукира он обратился к солдатам с великолепной речью:

— У нас нет более флота, — ну и что ж! Надо умереть здесь или с честью выйти из этого положения, по примеру великих людей древности! Мы должны будем совершить подвиги, и мы их совершим! Моря отделяют нас от родины, но от Азии мы не отделены морем, а она соприкасается с Европой; Нас много, у нас достаточно оружия и амуниции, а если их не хватит, ученые, которых я привез сюда, сделают их… Перед нами открывается необъятное будущее!

Эта необыкновенная речь словно гальванизировала войска, и все до одного, от мальчишки-барабанщика до генерала, были готовы совершать чудеса.

В то время как ученые измеряли гигантского сфинкса, вели раскопки и расшифровывали иероглифы, войска были заняты всевозможными работами: подвозом питьевой воды, сооружением ветряных мельниц, хлебопекарен, винокуренных заводов и т. п.

Бонапарт ежедневно объезжал все строительные площадки, и всюду солдаты приветствовали его с энтузиазмом. Но однажды он услышал посреди восторженных кликов насмешливый шепоток, и он понял, что во французскую армию попали экземпляры его личной переписки, опубликованной англичанами, и что солдатам стало известно об его отношениях с Жозефиной.

Он вернулся во дворец расстроенный и, поразмыслив, решил, что лучший способ восстановить свой престиж — немедленно обзавестись любовницей и сделать этот факт широко известным. Он позвал Бертье и распорядился:

— Немедленно разыщите самых красивых женщин и приведите ко мне.

Через несколько дней, сообщает нам Бурьен, мамелюк привел ему полдюжины грациозных азиатских красавиц, «но их специфические манеры и изобильные телеса не понравились Бонапарту, и он тотчас велел отослать их обратно» [19].

Бонапарт впал в беспокойное состояние духа. Он думал только о том, как бы отомстить Жозефине и доказать своей армии, что он уже не ослепленный любовью муж неверной жены [20].

* * *

Однажды в сентябре, когда он ехал верхом в сопровождении своего генерального штаба на праздник, организованный недалеко от Каира, дорогу пересек отряд солдат, верхом на ослах весело возвращавшихся в город с каких-то работ. Среди них ехала, тоже верхом, голубоглазая блондинка; ветерок, играя ее платьем, открывал очаровательные ноги. Ее серебристый смех заставил обернуться Бонапарта, который уставился на нее, как говорят, «ошеломленно и восторженно».

Вечером, возвратившись в свой дворец, он спросил Бертье о встреченной молодой женщине. Бертье быстро вернулся с подробным докладом:

— Это гражданка Полина Фуре, которая в мужском костюме приехала в Египет со своим мужем. Ей всего двадцать лет, но она пересекла пустыню под палящим солнцем без единой жалобы, хотя и крепкие солдаты падали на этом пути обессиленные. Весь 22-й стрелковый полк, где служит ее муж, влюблен в нее, но относятся к ней с уважением. Она и муж — идеальная пара.

Откуда же она взялась, эта обольстительная Полина, которая привлекла внимание главнокомандующего?

Герцогиня д'Абрантес расскажет нам об этом:

"Полина родилась в Каркассоне. Отец ее был из приличного общества, мать, я полагаю, горничная или кухарка. Эти два начала определили ее характер и ее жизнь: она получила некоторое образование и стала портнихой-надомницей. Она была самой красивой девушкой Каркассона — и самой добродетельной, а понятие добродетели в Каркассоне построже, чем в Париже…

Ее называли Полиной Беллилот (Красоточкой), и она в самом деле была пленительной. Это прозвище дали ей в доме моих друзей; месье и м-м Саль были к ней добры, как она того и заслуживала, и обращались с ней скорее как с дочерью, чем как с приходящей портнихой…

Однажды месье де Саль давал обед. За десертом, как это было принято тогда в провинции, обычно кто-нибудь из гостей пел. На этот раз месье Саль вытащил в гостиную смущенную Беллилот и заставил ее спеть. Преодолев свою застенчивость, она спела очаровательно и прочитала стихи.

Знание стихов было редкостью не только в Каркассоне, но и в Париже — Беллилот произвела впечатление. Через несколько дней она сказала месье Салю, что один из гостей, месье Фуре, сделал ей предложение.

— Я могу стать хозяйкой дома. Состояние у него среднее, но на жизнь хватит. Я согласилась.

И она вышла замуж. Вскоре весть об экспедиции в Египет дошла до Каркассона. Фуре, как и другие отставники, еще способные взяться за оружие, захотел принять участие в экспедиции, хотя, как и все, имел самое смутное представление о том, что предстояло там французской армии. Он отправился в Тулон и, не желая разлучаться с молодой женой, взял ее с собой. Полина, по своей природе склонная к авантюрам, только и желала вылететь из тесного гнезда и испытать свои крылья.