Странствия хирурга. Миссия пилигрима - Вольф Серно Страница 15

Амина прекрасно знала причину его любопытства.

— Я вижу, от вашего внимательного взора не укрылась странная пленка на глазу у моего раба! — воскликнула она.

— В самом деле. — Витус выпил глоток вина. — Мы, врачи, называем это Pterygium — птеригий, или крыловидная плева. Весьма необычное явление, которое может появиться на различных участках тела: либо в виде мембраны между отдельными пальцами, либо в виде ткани, растущей поверх ногтевой пластины, либо как бельмо, частично закрывающее роговицу глаза.

Витус сделал паузу, потом продолжил:

— Пятно может разрастись настолько, что существенно ограничит зрение.

— Весьма интересно, однако пусть вас больше не заботит здоровье раба. Лучше угощайтесь от души, попробуйте меч-рыбу. Заверяю вас, она не такая острая, как каплун. — В голосе Амины сквозило легкое нетерпение.

— Пожалуй. — Витус послушался и убедился, что хозяйка права. Он взял еще кусочек и еще один. — Вы давеча сказали, что интересуетесь медициной. Какой же области вы отдаете предпочтение?

Амина притворилась немного смущенной:

— Какой области, говорите? Боюсь, еще неизведанной. И к тому же такой, о которой не принято говорить дамам. Но я скажу вам без обиняков, ведь, в конце концов, вы врач. Это касается огня, который загорается между мужчиной и женщиной. Откуда берется жар, который толкает женщину к мужчине и мужчину к женщине, страстное желание вновь и вновь соединяться в любовном порыве?

Витус оторопело посмотрел на нее:

— И эта тема вас так волнует?

Амина глубоко вздохнула, прекрасно зная, что ее грудь при этом вздымается и красиво очерчивается под тканью.

— Да, очень, — томно проворковала она. — Что происходит в организме человека, который это ощущает?

Помедлив, Витус собрался ей ответить, но Амина не дала ему ничего сказать.

— Возьмите один из этих шариков, они укрощают огонь во рту. — Она склонилась вперед и протянула ему вазочку с шариками.

— Благодарю. — Витус подцепил один шарик и отправил его в рот. — На ваш вопрос сложно ответить.

Амина Эфсанех кивнула. Она с нетерпением ожидала, когда возбуждающий шарик начнет действовать на гостя. В его состав входили небольшая доза опиума, мандрагора, спаржевая эссенция и еще ряд других сильнодействующих средств. Связующей субстанцией служил гуммиарабик, сгущенный медом. Все вместе придавало массе эластичность и вязкость. Во всем мире не существовало лучшего афродизиака.

— Это связано с равновесием соков, входящих в состав организма, — произнес Витус. — Мы различаем желчь, кровь, слизь и черную желчь. Если преобладают желчь и кровь, в теле возникает жар и тем самым вожделение.

Хозяйка едва слушала его. Как же красив этот белокурый хирург! Такой мужественный, такой видный. Какой низкий у него голос! Как серьезно он все произносит! Неотразимо! Она должна иметь его. Немедленно.

Голос ее вдруг зазвучал хрипло:

— Понимаю, понимаю. Соки бурлят. Я знаю это от одной подруги. Она никогда не успокоится, пока не получит мужчину там, где ей приспичит.

Амина поднялась и подошла к своей кровати, не спуская, однако, глаз с гостя.

— Не хотите ли еще один шарик отведать?

— Нет, зачем?

— Тогда, может, вы хотите чего-нибудь другого? Например, немного отдохнуть? Здесь, со мной? — Она вдруг выскользнула из своего воздушного облачения и легла на постель. Закрыла глаза и вздохнула. Это был страстный, похотливый звук. Женщина медленно согнула ноги и развела их так широко, что перед ним открылось все ее лоно, ее гладко выбритый бугорок, который она красила хной в красный цвет, как любил перс Шакир Эфсанех, когда еще был быком в расцвете сил. Ее вздохи перешли в стоны. Это должно было магически притянуть к ней белокурого красавца. Он ждет не дождется, когда сможет проникнуть в нее. Она это твердо знала, потому что так было со всеми мужчинами, которые оказывались с ней. Она еще немного поломается и сначала даст ему хлыст, чтобы он ее побил. Не слишком сильно и только по ягодицам. Сто раз, этого будет достаточно, чтобы она оказалась на верху блаженства. А потом… Потом и он получит удовольствие. Может быть…

— Похоже, вы и ваша подруга — одно и то же лицо. — Голос хирурга вырвал ее из приятных грез. Он звучал по-деловому и вовсе не возбужденно. Повелительница распахнула глаза. Хирург стоял, держа в руках свои инструменты и лекарства. Не собрался же он уходить?

— Я врач, а не похотливый сатир, заметьте это. Вы хотя и страдаете, но не от английской болезни, а от похоти.

— Но я…

— Рекомендую вам трижды в день холодную ванну и желательно работу, которая вас займет. Желаю приятного дня.

С этими словами он вышел.

— Черт побери, дама на редкость упрямая! — Магистр скосил глаза поверх своих бериллов, пытаясь что-то разглядеть в послании, которое держал в руках Витус. — Что она пишет на этот раз?

— Амина Эфсанех просит извинения за свое поведение, оно непростительно, но она надеется на мое понимание, поскольку я врач и должен рассматривать ее как пациентку.

— Она что, хочет, чтобы ты лечил ее? — Магистр продолжал массировать ногу своего друга. Делал он это осторожно и мастерски, потому что за годы их дружбы набрался опыта в уходе за больными.

— Нет. Я уже ей советовал прохладные ванны. И еще работать. И то и другое тушит пожар ниже пояса. — Витус откинулся на кровати. Массаж действовал благотворно. Сегодня, на следующий день после визита к любвеобильной купеческой жене, его нога чувствовала себя немного лучше. — Она хочет, чтобы я помог ее рабу Нгонго. Это негр, страдающий от пленки на левом глазу. Она спрашивает, не мог ли я прооперировать его. Иначе раба надо продавать, поскольку он начинает слепнуть.

— Почему его должен оперировать именно ты? В Танжере есть немало врачей. Кроме того, мы ведь собираемся уезжать. Здесь нас больше ничто не удерживает, так ведь, Коротышка?

— Уй-уй, ничего, ничего! — Энано так сильно затряс головой, что рыжие космы разлетелись во все стороны.

— Операция по удалению птеригия в практике врача встречается крайне редко. Сомневаюсь, чтобы в Танжере нашлись лекари, владеющие этим искусством.

— Ах вот как? — Руки Магистра замерли на миг. — И что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что буду оперировать негра. В конце концов, он не виноват, что его хозяйка помешана на плотской любви. Даже если он неоднократно лежал в ее постели.

— Это верно. Actus non facit reum, nisi mens sit rea, как говорим мы, правоведы.

Коротышка подмигнул:

— Опять латинская белиберда! Щё ты там несешь?

— Я сказал дословно следующее: действие не налагает вины, если не виноват образ мыслей, — пояснил Магистр.

Витус подтянул ногу и опустил штанину.