Ночь огня - Решад Нури Гюнтекин Страница 15

Гости и слова бы не сказали, увидев, что среди нас есть несколько девушек. Более того, прислуживать каймакаму, главному священнику и старосте у накрытого стола было их прямой обязанностью.

Барышни в новых платьях разоделись так, словно шли на свадьбу. Каждая повязала по фартуку в оборках. Они порхали вокруг стола с блюдами, подносами и графинами, словно мотыльки.

Во главе восседал каймакам, по правую руку от него мы посадили священника, а по левую — квартального старосту.

Все трое надели выходные костюмы. Каймакам был в сюртуке, квартальный староста — в бесформенном шерстяном пиджаке с закрытым воротом, похожем на мундир военного. На его груди красовался серебряный орден Меджидие [26]. На груди главного священника болтался крест, отделанный бирюзой и изумрудами, огромный, словно колокольчик на шее у верблюда.

Вот только перед самым началом торжества тетушка Варвара устроила совершенно неуместную сцену, чем испортила нам настроение, правда, ненадолго.

По праву хозяйки дома старая дева поочередно приветствовала гостей фразой «добро пожаловать», нашла поэтичные слова благодарности для каждого, а затем покрыла лицо черным тюлевым платком и зарыдала. Мы удивленно переглядывались, не понимая, в чем причина этих внезапных слез.

Стематула и Марьянти под руки отвели тетушку к умывальнику, помогли ей умыться, прикрыв накрахмаленный воротничок ее платья салфеткой, чтобы он не намок.

Через некоторое время старая дева, глядя спокойно и смущенно, вернулась к столу. Чтобы не пачкать тюлевый платочек, она вынула из кармана юбки другой и, утерев нос, поведала причину внезапного кризиса:

— Если бы Кегам был жив, он сейчас находился бы среди нас. Тридцать лет назад моя мать намеревалась устроить пир по случаю нашей свадьбы, но он умер. Тогда мы жили в достатке, трех овец специально откармливали ягодами и листьями винограда, чтобы угостить бедняков. Великий Аллах не сжалился над Кегамом, хотя тот был так молод. Но он должен был пожалеть бедняков церковного квартала.

Гости сидели со скучающим видом и уклончиво бормотали скороговоркой: «Что делать, все в руках Аллаха. Всем нам предстоит умереть» — и желали закончить разговор как можно скорее. Но тетушка не понимала общих настроений и неподобающим образом продолжала рассказывать, как увидела возлюбленного в гробу.

Собравшиеся впали в уныние. Покойный Кегам стал нежданным гостем на вечере и решил загубить застолье и испортить всем настроение.

К счастью, отец Хрисантос оказался большим профессионалом во всем, что касается похорон. Он встал, и невидимый, но преисполненный неземной гармонии голос с вершины его грузного тела произнес небольшую проповедь:

— На все воля Господа. Не следует беспокоить мертвых в могилах. Если мы упоминаем умерших не в молитве и не в дни поминовения, мы заставляем их кости гореть, словно в адском пламени.

Проповедь произвела впечатление не только на тетушку Варвару, но и на всех нас, так что волосы встали дыбом. Я видел, как Марьянти, которая стояла за пределами светового пятна вокруг стола, крестится в темноте, а лицо остроносой Рины от волнения вытягивается все сильнее.

Каймакам понял, что за махинацию проворачивает священник, и вставил пару значительных реплик:

— А наша религия полностью запрещает траур. Ведь это есть «сомнение в воле Аллаха».

После таких слов тетушка Варвара совершенно растерялась и была повержена.

Каймакаму и отцу Хрисантосу быстро удалось вернуть веселье за стол. Каймакам пил ракы, священник — вино, а старый больной староста не имел возможности присоединиться к ним и довольствовался мятной водой, бокал с которой он поднимал и опускал, вторя остальным.

Лефтер-эфенди примешивал к мятной воде немного обычной, чтобы создать некоторую мутность цвета, присущую ракы. Тетушка Варвара, в хозяйстве которой, как в аптеке, было все, предложила:

— У меня есть анис, Лефтер-эфенди, я могу растолочь его ложкой и принести, хотите? Мятная вода будет больше похожа на ракы...

Квартальный староста поначалу обрадовался, посчитав, что нашел новый способ утешения для тех, кто отказался от ракы. Но, отпив пару глотков мятной воды с анисом, он с отвращением поставил бокал на стол и испуганно сказал:

— Сегодня я уж выпью бокал настоящей ракы за всех присутствующих. Не умру же я от одного бокала... Но прошу вас, мадам не должна знать.

Тетушка Варвара обрадовалась, что староста дал повод для шантажа.

— Как можно, — заверила она, — я буду держать рот на замке. И, погрозив девушкам пальцем, она добавила: — Если вы разболтаете мадам Ангелики или кому-то еще, что Лефтер-эфенди пил ракы, я вам рты разорву, до самых ушей.

Ближе к середине трапезы каймакам, указывая на девушек, произнес:

— Ой-ой! Барышни из-за нас не только устали, но еще и остались голодными.

Я немедленно ухватился за такую возможность и начал осуществлять план, который разработал два дня назад:

— Да, меня это тоже огорчает. Хорошо, если они поедят где-нибудь в уголке.

Тетушка Варвара посчитала, что это противоречит этикету, и возразила:

— Как можно, гости ведь не закончили есть! Что, у них в глотках петухи запели? Слава богу; на кухне полно еды. Будет время — поедят.

Но оказалось, что все сидящие за столом поддерживают меня. В конце концов, девушки тоже были гостями этого дома.

Когда старая дева увидела, что в кухонные дела вмешиваются, а хитроумные планы рассыпаются в прах, ее охватил ужас, и она вскочила с места.

Но наша встречная хитрость уже начала осуществляться.

Тетушка Варвара с изумлением увидела, как из дверей появились друг за другом два маленьких столика, и девушки проследовали с ними в противоположный конец сада, подальше от фонаря. Через несколько минут столы застелили белой скатертью, на них появились тарелки, а вокруг выстроились стулья, принесенные из дальнего угла двора.

Продолжая ломать комедию, я посмотрел на фонарь над головой:

— В той части сада темно... Барышни не увидят, что едят... Перенесите столы поближе, в эту сторону...

Столы вновь поднялись в воздух и медленно продвинулись в нашем направлении. Я все еще смотрел вверх, оценивая степень освещения.

— Ничего не вышло... Все равно темно... Еще немного... и еще... — говорил я.

Тут, слава Аллаху, подал голос каймакам:

— Дети, хватит, что уж теперь... соедините столы.

И под новые крики тетушки Варвары столы причалили друг к другу.

Я сидел на стыке столов. Девушки суетливо перебегали с места на место, словно играли в капмаджа [27], и поэтому Стематуле удалось сесть рядом со мной.