Барселона. Проклятая земля - Хуан Франсиско Феррандис Страница 15

– Там, где стоял древний храм, мы воздвигнем часовню. И камни от этих столов послужат ей опорами.

Собравшиеся вокруг закивали, хотя и без большой убежденности. Августова дорога снова проходила через рощу. Ветер, на закате посвежевший, пронизывал кроны со зловещим свистом. Ротель задрожала, на нее накатила неизъяснимая тревога. Изембард обнял сестру.

– В лесу что-то есть, братец. – Голос ее был напряжен.

Отряд встал лагерем посреди дубовой рощи. Зажгли костры. Вокруг одного из них расселись Изембард с сестрой, Элизия, Гали и семья Леды. В последнюю ночь похода Жоан решил рассказать новым друзьям свою историю.

– Мы были сервами на богатых землях одного дворянина из Разеса. Моя семья жила в деревне под стенами замка уже три поколения, а семья Леды – и того дольше. Я был кузнецом, как мой отец и мой дед, – ковал подковы и доспехи для хозяина. Дела мои шли хорошо. Мы так и не узнали, что явилось причиной ссоры между знатными домами, но однажды ночью перед сбором винограда появились конные воины. Они сожгли наши дома и виноградники. Многие тогда погибли. – Жоан с печалью посмотрел на супругу. – Женщин насиловали там, где находили, в домах и на виноградниках. В замке потом обнаружили убитого хозяина, его вассалов и всю его семью. Всадники отравили колодцы тухлым мясом и скрылись в утреннем тумане. За одну ночь деревня исчезла.

Таковы они были, эти темные времена. Сходные истории можно было услышать повсюду. После долгого молчания Леда заговорила со слезами на глазах:

– Никто не оказал нам помощи, и никакой другой хозяин не пришел владеть нашими землями. – Леда взглянула на мужа. – Таковы они, знатные сеньоры: дают своим мечам имена и поят их кровью. Мы схоронили Жоана, нашего старшего сына, и покинули это мертвое место. Нам было суждено умереть от голода или стать рабами, но отряд епископа Фродоина, да хранит его Господь, подобрал нас раньше.

Рожденные от земли понимающе переглянулись. Жоан и Леда помогли им возле Жироны из ненависти к людям с оружием, приносящим столько скорби простолюдинам.

– Никто, у кого есть что терять, не отважился бы настолько приблизиться к границе, – задумчиво произнес Жоан.

Элизия посмотрела на Гали. Девушкой овладели страх и сожаление о сделанном выборе. Дни странствия по совершенно безлюдной дороге и древние руины навевали мысли о трагедиях, похожих на историю Жоана и Леды. Рядом с дорогой им часто попадались непогребенные человеческие кости.

– У нас-то все будет хорошо, – самоуверенно прошептал он. – Наши дела пойдут лучше, чем у всех у них, обещаю.

– Да услышит тебя Господь, но ведь это тебе пришлось бежать с этой земли много лет назад.

– Моя семья была наказана за свою преданность графу. А мы будем служить лишь тому, кто платит, запомни, женушка. Это касается и тех, кого ты видишь перед собой.

Элизия нахмурила брови. В словах мужа звучало презрение, но ей было хорошо среди радушных колонов и она не собиралась поворачиваться к ним спиной. В последние дни они с Гали почти не разговаривали. Он все больше времени проводил в компании других мужчин, за чашей вина. Гали успел уже освободиться почти ото всех оболов, полученных от Отерио, и это его печалило.

– А я никогда и не обещал, что путь будет легким, – прозвучал знакомый голос у них за спиной.

Все почтительно вскочили с мест, но епископ Фродоин попросил не беспокоиться и сел на камень рядом с огнем. В последние дни он старался быть ближе к простым людям. Епископ не знал, как отнесутся к нему в городе, и верность спутников могла сослужить ему хорошую службу.

– Даже король удивляется, как это я согласился стать епископом Барселонским, зато вам ответ известен. – Несмотря на молодость этого человека, речи его завораживали. Мягкие жесты и манера обводить слушателей взглядом заставляли их ощущать собственную важность. – Не знаю, существует ли на свете город, переживший столько штурмов и осад за последние шесть десятилетий и все еще сохраняющий независимость и стоящий на земле. И я хочу знать, почему это так! Вот загадка, которая подвигла меня принять эту должность. Почему Барселона продолжает сопротивляться? Есть ли у Господа особое предназначение для этого проклятого места? – Фродоин раскинул руки, обнимая всех сидящих у костра. – Я стану частью этого предназначения, и я рассчитываю на вас.

После долгого молчания епископ посмотрел на Ротель. В ее светло-голубых глазах жило нечто необъяснимое, волнующее. Тайны этой девушки совсем не походили на тайны других участников похода.

– Я знаю, среди вас есть такие, чьи дела до сих пор интересуют судей, есть беглецы, а кое-кто вообще попал сюда не по своей воле. Пусть даже так, но мне хочется, чтобы теперь вы стали моей семьей. Мы будем жить на земле, где у людей свои особые обычаи и законы. В Барселоне даже Богу молятся по другому обряду, не так, как во всей остальной Европе. Что-то переменится с нашим приходом, а что-то заставит измениться нас самих. Мы должны быть к этому готовы и запастись терпением, чтобы их дом сделался и нашим домом.

И снова наступило молчание. Его нарушила Эмма, старшая дочь Жоана. Девушка вскочила на ноги и испуганно вскрикнула:

– А где Ада?

– Там. Вон она где, – ответил Гали, махнув рукой в сторону леса.

Трехлетняя малышка, воспользовавшись тем, что про нее все позабыли, как зачарованная бродила среди деревьев. За ней смыкалась кромешная тьма. Ротель впилась ногтями в плечо брата.

– Ада, иди к нам! – истошно завопила она, прежде чем опомнилась мать девочки. – Выходи оттуда!

Маленькая Ада подняла руку, как будто в знак приветствия. А потом вдруг закричала и исчезла – что-то затянуло ее в черноту леса. Ее перепуганный голосок звучал все дальше.

– Боже мой!

Сидевшие у костра побежали на голос, все пришло в смятение. Лес наполнился криками ужаса и утробными завываниями. Между деревьев метались какие-то тени, но это были не люди. Изембард застыл: к нему вернулись кошмары из детских воспоминаний. Демоны, атаковавшие замок Тенес, теперь нашли его здесь, чтобы забрать с собою в преисподнюю. Отблеск костра выхватил из мрака фигуру с громадным топором; вместо головы у нее был чудовищный череп, утыканный ржавыми гвоздями. Следом возник другой демон: волчья голова с разверстой пастью. Паника разбросала людей Фродоина по лесу, на них уже шла кровавая охота. Изембард и Ротель видели, как одно из чудищ запускает руки в разорванное чрево женщины, все еще живой, все еще дышащей.

Чудовище заметило брата с сестрой и, подвывая, кинулось к ним. Изембард действовал инстинктивно: он бросил в лицо противнику камень в тот самый момент, когда тот обрушил на Ротель удар сучковатой палицы. Удар пришелся вскользь, девушка отшатнулась назад, лицо ее заливала кровь. А нападавшего камень сбил с ног. Он лишился шлема, и Изембард увидел его лицо. Это был бородатый мужчина с грязной, покрытой струпьями кожей.

– Да это человек, – прошептал Изембард, вспоминая свои многолетние кошмары.