Упреждающий удар Сталина. 25 июня - глупость или агрессия - Марк Солонин Страница 14

Как бы то ни было, «мина замедленного действия», заложенная в виде двусмысленных формулировок мирного договора, сработала меньше чем через год после его подписания. В августе 1921 г. правительство Финляндии, апеллируя к обязательствам Советской России по Тартускому договору, стало требовать создания Карельской автономии. Советское правительство, с выражением оскорбленной невинности, отвечало, что таковая уже давно создана в форме КТК. Когда же Финляндия предложила рассмотреть спорный вопрос о толковании условий мирного договора в Лиге Наций, Москва ответила в том же духе, в каком через 18 лет, в первые дни «зимней войны», будет изъясняться газета «Правда», а именно: «Не дадим империалистическим свиньям совать свое грязное рыло в наш советский огород».

Пока в дипломатических кабинетах шла словесная перебранка, карельские и русские крестьяне практически знакомились с той властью, которую им принесла на своих штыках Рабоче-Крестьянская Красная Армия. Результат был совершенно стандартный, в нем не было ничего специфически-местного, карело-финского. Отнюдь не только в Карелии, но и в Поволжье, на Тамбовщине, на Урале, в Западной Сибири крестьяне поднимали массовые восстания против грабежа и произвола «комиссародержавия». Разница была лишь в том, что от Тамбова до Лондона и Парижа слишком далеко, и свалить вину за организацию «антоновщины» на империалистов Антанты сегодня не рискнет ни один вменяемый российский историк. Карелия же непосредственно граничила с Финляндией, участие финских добровольцев в антибольшевистской борьбе есть бесспорный факт, и этот факт позволяет недобросовестным авторам даже на рубеже XXI века писать такие перлы: «Карельская авантюра»: белофинская интервенция 1921–1922 гг. с целью отторжения от РСФСР территорий Восточной Карелии от Белого моря до Балтики и создания Великой Финляндии» (67).

Во всей этой фразе есть лишь одно слово правды: «авантюра». Без серьезной поддержки со стороны демократических стран Западной Европы – а этой поддержки не было – крестьянское восстание в Карелии (равно как и все прочие) было обреченной на поражение авантюрой. Или актом «мужества отчаяния» – читатель опять же вправе выбрать любое определение.

Восстание началось в октябре 1921 г. и вскоре охватило огромную территорию Северной Карелии от Поросозера до Кестеньги. Впрочем, ни о каком «сплошном фронте» в заснеженной таежной глуши говорить не приходится. Были отдельные очаги, отдельные деревни и села, занятые повстанцами, между которыми лежали десятки и сотни верст лесного бездорожья. Центром восстания был сначала поселок Тунгуда, затем – Ухта. Крестьяне («кулацкие бандиты» в терминах советских и некоторых российских историков) создали очередной «Временный Карельский комитет» и очередную (на этот раз – уже последнюю) «Карельскую освободительную армию» численностью порядка 3 тыс. человек. Участие Финляндии в этих событиях свелось к моральной поддержке восставших и неявном согласии властей на сбор добровольцев. В конечном итоге под командованием все того же П. Талвела собралось 500 человек, карелов и финнов, которые в ноябре 1921 г. двумя группами перешли почти не охраняемую советско-финскую границу в районе Поросозера и Реболы (по условиям Тартуского мирного договора эти два уезда были возвращены России, жителям, поддержавшим присоединение к Финляндии, была объявлена амнистия, но части регулярной Красной Армии в Поросозеро и Реболы не вводились) и соединились с восставшими.

Командование Красной Армии отнеслось к восстанию вполне серьезно. На территории «Карельской Трудовой Коммуны» и Мурманской области было введено военное положение. Была сформирована «Оперативная группа войск Карелии» численностью в 8,5 тыс. штыков по данным советских историков или 13 тыс. – по оценкам финских историков (27). Активное участие в подавлении восстания приняли воинские формирования «красных финнов»: лыжный батальон под командованием Т.Антикайнена и батальон «Петроградской интернациональной военной школы» под командованием А. Инно. Значительный перевес в численности и подавляющий перевес в вооружении («Оперативная группа войск Карелии» получила 166 пулеметов и 22 орудия) позволили достаточно быстро подавить мятеж. В начале января 1922 г. части Красной Армии заняли Поросозеро и Реболы, 25 января вошли в Кестеньгу и в начале февраля 1922 г. заняли Ухту – главный центр восстания. Более 8 тыс. человек – уцелевшие участники восстания, их семьи и соседи – ушли на территорию Финляндии. Остался в живых и П.Талвела, впереди у которого был еще один поход в Карелию…

11 февраля 1922 г. председатель Реввоенсовета Л.Троцкий подписал Приказ № 141:

«Советская Карелия очищена красными полками от белых банд, организованных финляндским офицерством на средства финляндской и иной буржуазии. В тягчайших условиях севера, в пустынных холодных пространствах, солдаты революции снова выполнили свой долг до конца. Преступление правящих классов Финляндии и ее покровителей дало трудовым массам России новые лишения и жертвы и внесло в историю Красной Армии новые подвиги героизма» (37).

Отдадим должное товарищу Троцкому – он (в отличие от позднейших советских историков) не стал рассказывать про то, как 500 добровольцев Талвела вознамерились создать «Великую Финляндию от моря и до моря». Финляндское «офицерство» в Карельском восстании действительно участвовало: среди добровольцев было 27 бывших егерей (бойцов элитной части белой армии Маннергейма, прошедших военное обучение в Германии) и они скорее всего стали командирами подразделений в крестьянской «освободительной армии» (27). Условия для ведения боевых действий были и вправду «тягчайшими», противник был вооружен и упрям, многие красноармейцы, несомненно, совершили «подвиги героизма». Что делать – в огне гражданской войны у каждой стороны была своя правда…

В боях при подавлении Карельского восстания войска «Оперативной группы» потеряли убитыми 352 человека.

Сравнение этой печальной цифры с цифрами безвозвратных потерь Красной Армии в других операциях 1921–1922 гг. позволяет оценить реальное место «карельской авантюры» в истории первых лет советской власти (9, стр.48):

– подавление мятежа в Кронштадте – 1912 человек;

– подавление Западно-Сибирского мятежа – 3744 человек;

– подавление мятежа Сапожникова на Урале и Нижней Волге – 4164 человека;

– подавление мятежа Антонова на Тамбовщине – 6096 человек;

– оккупация Армении и Грузии – 9388 человек;

– боевые действия в Белоруссии против белогвардейских отрядов Булак-Булаховича и других – 14602 человека.

Как видно, никаких причин называть бои в Карелии «войной», да еще и «советско-финской войной», нет. «Карельская авантюра» была всего лишь одним из – причем не самым заметным и значимым – эпизодов гражданской войны в России. Ни одно подразделение регулярной армии Финляндии в боевых действиях не участвовало. Позиция официальных властей Хельсинки по отношению к добровольцам, на свой страх и риск записавшимся в отряд Талвела, была отнюдь не самой доброжелательной (пограничная охрана препятствовала как переходу добровольцев в Карелию, так и проникновению карельских беженцев в Финляндию; дело дошло до многочисленных вооруженных столкновений и убийства министра внутренних дел Финляндии одним из карельских повстанцев). Да и количество «красных финнов», принявших участие в подавлении восстания, было ничуть не меньшим, чем число «белых финнов» в отряде Талвела…