Император, Бог и дьявол. Фридрих II Гогенштауфен в истории и легенде - Бруно Глогер Страница 14

Без войска, нищий, преследуемый могущественными врагами «поповский император», «дитя Апулии», за восемь лет до Римских торжеств он отправился в опасное путешествие на неприветливый Север. В Германию. И вот уже окруженный блеском своих побед, сицилийский Штауфен должен был вернуться из Вечного Города на родину как император. То, что формально Фридрих должен был отказаться от сицилийского королевства в пользу своего маленького сына, не значило для практической каждодневной политики ровно ничего. Даже Папа назвал Сицилию «твое королевство», когда упомянул о нем в письме к Фридриху. Сначала «его государство» состояло в основном из городов Палермо и Мессины, где заправлял Вальтер фон Палеария, с тех пор как королева Констанция с сыном последовали за Фридрихом в Германию. На сицилийской части материка лишь некоторые дворянские фамилии остались верны королевскому дому. С момента смерти императора Генриха VI могущественные вассалы, прежде всего в северных пограничных областях, чувствовали себя независимыми, несмотря на соседство папских сюзеренов. После того, как Фридрих захватил ряд пограничных крепостей, он получил право вступить в Кампанию, и уже в декабре 1220 года смог в Капуа объявить о восстановлении всеобщего мира. Это тут же обеспечило ему любовь простого народа, страдавшего от непрекращающейся вражды феодалов между собой. Остальные указы, дошедшие до нас под названием «Ассизы из Капуа», означали начало широкомасштабной судебной реформы. В июне 1221 года в Мессине этот законодательный труд был дополнен и завершен. Высокое право суда было ограждено от произвола графов и баронов и передано государственным юристам. Те же подчинялись судьям большого двора (название «большой двор» означало двор сицилийский, сопровождавший императора во время путешествия или военного похода). Еще больше пострадала власть феодалов, чьи привилегии года были пересмотрены с 1189. С помощью этих мер королевскому дому были возвращены многочисленные территории, самовольно захваченные аристократией во время многолетней анархии. Фридрих не побоялся также конфисковать и вполне законные владения, особенно если речь шла о стратегически важных сооружениях. Постройка церквей и монастырей, которую советовал начать старый сицилийский чиновник Томас фон Гаета, не входила в планы вернувшегося Штауфена. Такое резкое изменение соотношения власти, обязывающее дворянство выполнять придворные и государственные повинности, было достигнуто не только законодательными и административными методами. Два года длилась жестокая междоусобная война, в течение которой Фридрих с немногочисленными преданными ему баронами сражался против «больших фамилий», что не помешало ему затем беззастенчиво предать своих помощников и точно так же лишить их власти. Наиболее жестко преследуемые графы и бароны бежали в Рим, где Гонорий следил за действиями своего «ленника» со смешанными чувствами. Слишком сильный император был угрозой для папства, слишком слабый не смог бы успешно провести запланированный Гонорием крестовый поход.

В 1222 и 1223 годах Фридрих разбил два основных центра сопротивления сарацин на острове. Чтобы предотвратить последующие восстания, он организовал переселение 15 000 арабов в город Люцеру на севере Апулии, расположенный в зоне, граничащей с папской областью. Там враги быстро превратились в приверженцев. Многие десятилетия преследуемые за ересь магометане составляли вместе с наемными рыцарями костяк императорского войска, и даже лейб-гвардия состояла из сарацинских солдат. Вскоре Люцера прославилась как центр оружейного и ковроткацкого ремесла. Часть арабского населения занималась земледелием.

Через четыре года Фридрих уже крепко держал в руках Сицилию, и теперь можно было приступать к восстановительным работам. Ценными помощниками Фридриха наряду с канцлером Вальтером фон Палеария и архиепископом Берардом фон Палермо (который будучи еще архиепископом фон Бари открыл своим красноречием ворота Констанца в 1212 году) выступили племянник канцлера, архиепископ Рейнальд фон Капуа, дипломат Томас фон Гаета, а также некий Ричард, бывший рыцарь ордена тамплиеров, которого Иннокентий III послал в 1202 году в южную Италию. После достижения Фридрихом совершеннолетия он уже открыто взял его на службу. В 1212 году тот был камердинером высших придворных вельмож и руководителем управления финансами, а около 1220 года состоял при императорской канцелярии. Все эти люди – как, впрочем и все окружение Фридриха – были доверенными лицами Иннокентия III и Гонория III, так что все назревавшие конфликты могли быть тут же улажены. Меры, свидетельствующие о религиозной толерантности, такие, как поселение сарацинских мятежников и «богоотступников» в Люцеру, вызвали негодование истовых христиан, но курия уже давно свыклась с многообразием конфессий в сицилийском королевстве. Остров, на котором снова воцарился мир, смог вновь стать сокровищницей и житницей норманнской династии. Многие столетия эта земля возделывалась арабами и греками, и нельзя было даже предположить, что она получит печальную известность области, где царствует нужда. Так же, как и вся южная Италия и бoльшая часть Греции и Испании, она была еще защищена от высыхания лесами. Здесь росли разные сорта зерна, сахарный тростник, лен, конопля и финики. Сырьем для ремесел служили шерсть и шелк. В портах организовали перевалочные пункты конкурирующие морские города Генуя и Пиза для своей торговли на Ближнем Востоке, а также получили многочисленные привилегии для своей деятельности. Начиная с 1212 года Пиза должна была стоять на втором месте после Генуи, подчинившей себе Сиракузы и остров Мальту. Связанное с таким преимуществом ограничение своей власти Фридрих не хотел выносить ни при каких условиях. Уже по пути в Рим на коронацию он отклонил все просьбы североитальянских городов о выдачи им торговых привилегий для Сицилии и даже для Генуи не сделал исключения. Генуэзцы, которым он пообещал богатое вознаграждение за их поддержку во время опасного похода в Германию, были крайне разочарованы.

Только теперь стали ясны все торгово-политические планы императора. Следуя нормандской традиции, он приказал построить флот и прогнал генуэзцев из Сиракуз, отменил все привилегии для сицилийских портов (таможенные льготы и освобождение от портовых сборов), а также приступил к национализации всей сицилийской морской торговли. Это затронуло, конечно, южноитальянские порты, прежде всего Бари, Барлетта и Бриндизи, где процветала торговля с Ближним Востоком, а также формировались флоты пилигримов и крестоносцев. Меж тем, Фридрих не долго оставался на этом богатом почти тропическом острове с его великолепным культурным и административным центром в Палермо. Ядром своей империи он избрал Апулию, с которой он познакомился только теперь. Этому, в первую очередь, способствовало то, что главные враги его политических замыслов, Папа и ломбардские города, находились неподалеку. К причинам можно также безоговорочно отнести его любовь к этой прекрасной покрытой лесами земле между восточным побережьем полуострова и Апеннинами. Об этом стоит рассказать подробно. Для начала ему стоило окончательно подчинить себе материковую часть сицилийского королевства и искоренить анархию в феодальной среде.