Полководцы Великой Победы - Вадим Щукин Страница 14

19 ноября новый командующий прибыл на командный пункт фронта, чтобы принять должность у своего товарища по Высшим кавалерийским курсам А. И. Еременко. Андрей Иванович причину своих неудач объяснял просто: раскисшие дороги даже боеприпасы подвозить не позволяли, в то время как противник, используя преимущества в сообщениях, стянул против главной ударной группировки фронта все, что мог.

Вскоре генерал Баграмян убедился в правоте своего предшественника. Лишь в начале зимы, когда морозы покончили с бездорожьем, удалось завершить подготовку наступления с целью ликвидации занятого гитлеровскими войсками опасного выступа с Витебском в основании и Городком в центре.

Гитлеровское командование, как всегда, умело использовало сложную, изобилующую реками и озерами местность, тщательно подготовило оборону в инженерном отношении. Иван Христофорович понимал, что внимание Ставки сейчас приковано к освобождению Правобережной Украины и окончательной ликвидации блокады Ленинграда, а потому рассчитывал только на доблесть и выучку войск, качество советского оружия да на свое мастерство полководца. Последнее в этой операции развернулось в полной мере.

Не было ни одной возможности, которую бы не использовал генерал Баграмян, чтобы добиться победы. Специалисты могли оценить по достоинству тщательно организованное огневое поражение противника, мощные, дробящие удары, глубокие обходы, искусное выманивание резервов противника из подготовленных районов с целью их блокирования и уничтожения, внезапные ночные атаки и скорейшее, нежели у гитлеровцев, восстановление поврежденной боевой техники. Недаром эту относительно небольшую операцию Иван Христофорович считал одной из сложнейших за всю войну!

Враг потерял без малого 70 тысяч солдат и офицеров. Но главным итогом наступления стало создание благоприятных предпосылок для проведения Белорусской стратегической операции, в рамках которой 1-му Прибалтийскому фронту предстояло освободить Витебск, Полоцк, а затем выйти к границам Литвы и юго- восточной Латвии.

Рассвет 22 июня 1944 года генерал Баграмян встретил на наблюдательном пункте. Войска, завершив сложную перегруппировку, застыли в ожидании первых залпов. Они раздались ровно в 5.00 утра, а к вечеру глубина прорыва достигала уже 18 километров!

Впереди — Западная Двина; нельзя позволить противнику закрепиться на ней, построить систему огня. Командующий фронтом обрушил на врага всю мощь своей артиллерии и авиации, чтобы облегчить задачу пехоте, и достиг цели: следующим утром передовые отряды форсировали крупную водную преграду и захватили плацдармы на противоположном берегу.

Фашистское командование, заметив угрозу окружения, обратилось к Гитлеру с просьбой отвести войска. Но не Гитлер, а советская армия решала судьбу витебской группировки. 25 июня войска 1-го и 3-го Прибалтийских фронтов замкнули кольцо западнее города. В «котле» оказалось более 50 тысяч солдат и офицеров противника.

Москва салютовала освободителям Витебска, а 1-й Прибалтийский фронт продолжал неудержимо продвигаться вперед — командующему приходилось часто перемещать командный пункт. Неизгладимое впечатление на него произвел участок дороги от города Камень до Jle- пеля: весь он был забит уничтоженной техникой противника, а по обочинам лежали убитые солдаты и офицеры. Тысячи и тысячи. Всякое повидавшим солдатом был Иван Христофорович, но тут ему стало не по себе...

Очистив от фашистов город Лепель, советские солдаты обнаружили концлагерь, а в нем — более 40 тысяч полузамученных людей. Ярость бойцов была так велика, что противник не смог их остановить даже на прикрывавшей Полоцк мощной оборонительной линии «Тигр», искусно вписанной в систему озер и болот.

Сам город был тщательно подготовлен к круговой обороне шестью засевшими в нем фашистскими дивизиями. Генерал Баграмян решил начать штурм со всех сторон одновременно, предотвратив попытку противника вывести войска из города. Дружная атака началась утром 7 июня.

Фашисты выводили спрятанные в укрытиях танки и бросались в яростные контратаки. Но огромные потери заставили их отказаться от активных действий и засесть в укреплениях. Каждый дом приходилось брать, словно крепость, но 3 июля в боях наступил решительный перелом, а на следующий день Полоцк был полностью освобожден. Шесть гитлеровских дивизий нашли здесь свою смерть, а войска фронта и его командующий получили бесценный опыт по овладению укрепленным городом, что вскоре пригодилось на земле Прибалтики.

Мастер короткой осады и решительного штурма не забывал и о других способах действий, безошибочно выбирая именно тот, который был оправдан в данной обстановке. Так было с городом Тукумс, освобожденным решительным броском танкистов генерала В. Т. Обухова. Противник не успел парировать молниеносный удар, и гитлеровская группа армий «Север» оказалась в кольце советских войск. За спиной ее были только волны Балтики.

Гитлер собрал с других участков фронта все, что было возможно, и бросил на деблокирование группировки 800 танков. Но генерал Баграмян предвидел такой поворот событий и приказал войскам перейти к обороне еще за двое суток до контрудара противника. Этого оказалось достаточно, чтобы фашисты, оставив на полях сражений сотни сгоревших машин и тысячи убитых, остановились.

Правда, ценой жизни еще 15 тысяч солдат и офицеров гитлеровскому командованию все же удалось пробить узкий коридор вдоль побережья, но меч для нового, еще более грозного удара по группе армий «Север» уже был занесен. Ставка Верховного главнокомандования планировала очередную стратегическую операцию, вошедшую в историю под названием «Прибалтийская». Войскам генерала Баграмяна в ходе ее предстояло выйти к устью Даугавы и во взаимодействии с соседними фронтами разгромить рижскую группировку противника.

И опять Иван Христофорович проводил ночи над картой в решении сложных оперативных головоломок: неожиданностей быть не должно, а на каждый возможный ход противника заранее следует подготовить сокрушительный ответ.

Фашистские генералы возлагали особые надежды на заградительные свойства рек Лиелупе и Мемеле, но к полудню 13 сентября уровень воды в них вдруг упал до 30 сантиметров. Грянули артиллерийские раскаты, и через обмелевшее русло бросилась в атаку советская пехота. Ошеломленный противник даже не контратаковал, а генерал Баграмян мысленно благодарил своих саперов, перекрывших верхние течения рек плотинами.

Две позиции были прорваны с ходу, и лишь на третьей враг оказал упорное сопротивление. Генерал фон Шернер, известный своей беспощадностью, в том числе и к собственным войскам (в поездках его сопровождал автобус с членами полевого суда и расстрельной командой), погнал пехоту и танки в бессмысленные контратаки.

Но дивизии 1-го Прибалтийского фронта неумолимо продвигались к Риге. До города оставалось всего лишь 16 километров, когда Ставка приказала изменить направление наступления на более выгодное, мемельское.

Иван Христофорович готовил очередную операцию в ходе предыдущей, а перегруппировку огромного количества войск и грузов провел так, что мощный удар, нанесенный утром 5 октября, застал противника врасплох. Осознав просчеты, фон Шернер превзошел самого себя в количестве контратак — до 20 в сутки, — одновременно пытаясь вывести войска из-под Риги узким коридором вдоль берега моря в Восточную Пруссию. Но генерал Баграмян пресек его попытки решительным броском 5-й танковой армии к Паланге.