Эффективный Черчилль - Дмитрий Медведев Страница 14

После капитуляции Германии, парламентских выборов в Великобритании и отставки Черчилля предложения от воротил книжного бизнеса хлынули нескончаемым потоком.

Принимая во внимание все эти факты, публикация послевоенных мемуаров представляла собой серьезное искушение. Но Черчилль не торопился браться за новое литературное предприятие. В конце июля 1945 года он сказал секретарю кабинета сэру Эдварду Бриджесу:

«Я не уверен, буду ли вообще писать мемуары об этой войне. Я склоняюсь к тому, чтобы написать, но эта работа займет, как минимум, года четыре, а может быть, даже и пять» ^[87].

В следующем месяце в беседе с лордом Камроузом Черчилль заметил, что «в настоящий момент он решил не публиковать военные воспоминания при жизни» ^[88]. Эту же мысль политик повторил в конце августа, определив возможную дату выхода мемуаров: через десять лет после своей смерти.

Что же останавливало Черчилля? Просто во второй половине 1945 года он еще так и не решил, что ему делать с теми «угрозами» (в терминологии SWOT-модели), которые таил в себе новый проект.

Угрозы

Налоги

В соответствии с налоговым законодательством того времени, вступив 3 сентября 1939 года в должность первого лорда Адмиралтейства, Черчилль официально приостановил свою «профессиональную деятельность» писателя. В случае нарушения данного обязательства каждое написанное им слово попадало под сложную систему налогообложения, заставляя отчислять в казну с каждого фунта 19 шиллингов и 6 пенсов ^[89], то есть 97,5 процента дохода.

Черчиллю приходилось пускаться на всевозможные хитрости, чтобы обойти эти драконовские меры. Например, когда в ноябре 1940 года он взялся за издание сборника своих речей, ему пришлось обратиться за помощью к своему сыну Рандольфу. Именно его имя будет стоять на обложке сборника, освобождая, таким образом, Черчилля-старшего от обвинений в возобновлении литературной деятельности. Последующие пять сборников речей, которые методично выходили ежегодно в период с 1942 по 1946 год, официально отбирались и редактировались журналистом «Sunday Dispatch» Чарльзом Идом.

Со сборниками речей все эти уловки еще могли сработать, но при публикации мемуаров были совершенно бесполезны. Да Черчилль и не обнадеживал себя на этот счет. Когда в августе 1945 года американские издательства предложат ему гонорар в 1 миллион долларов (250 тысяч фунтов), он с грустью заметит:

— Было бы, конечно, неплохо получить 250 тысяч фунтов, но ведь я получу только 250 тысяч шестипенсовиков ^{[90] [91]}.

Писать же бесплатно Уинстон не хотел, часто повторяя слова доктора Джонсона: «Только болваны пишут, не получая за это денег» ^[92].

Для выхода из налогового тупика адвокат Черчилля Лесли Грэхем-Диксон посоветует своему клиенту передать все документы периода Второй мировой войны в специальный фонд. Будучи переданными фонду, бумаги теряли статус основных средств и могли быть проданы издателям без налоговых выплат. А издатели, в свою очередь, привлекли бы Черчилля к написанию на основе этих документов книги. Таким образом, Черчилль заплатил бы только подоходный налог с контракта, что не шло ни в какое сравнение с той суммой, которую выручил бы его фонд после продажи документов.

11 апреля 1946 года Уинстон Черчилль составит документ, указывающий, что все бумаги в его загородном поместье в Чартвелле будут использованы для создания фонда. Он разделил свой архив на четыре части. Вторая часть была посвящена второй Великой войне и охватывала период с 1934 года до окончания премьерства Черчилля в июле 1945 года. Именно эти документы и составят основу будущих мемуаров.

Литературный фонд был создан 31 июля 1946 года. Его попечителями стали близкие друзья Черчилля: финансист и основатель «Financial Times» (в ее современном виде) Брендан Брэкен, физик, профессор Оксфордского университета Фредерик Линдеман и старинный знакомый Черчилля, еще со времен службы в гренадерском гвардейском полку в годы Первой мировой войны, бизнесмен Оливер Литтелтон. Они могли помещать документы в фонд, а также передавать по своему усмотрению все доходы от его деятельности детям Черчилля и их супругам. При этом сам Черчилль и его жена Клементина не получали ничего. Кроме того, были предприняты дополнительные меры для того, чтобы в случае смерти Черчилля избежать выплат налога на наследство ^[93].

Разобравшись с одним вопросом, Уинстон теперь мог переключаться на принятие мер против «угроз».

Издатели

Значительно более запутанными, чем ситуация с налогами, выглядели отношения Черчилля с издателями. Как и большинство титулованных авторов, он старался использовать конкуренцию между различными издательскими домами ради получения большей прибыли от своих книг. Летом 1941 года он решил выкупить за 1,5 тысячи фунтов права на свои ранние произведения у известного издательского дома «Макмиллан». Сделка была оформлена 3 августа, в день отъезда Черчилля на личную встречу с президентом США Франклином Д. Рузвельтом в Ньюфауленд, в результате которой будет составлена небезызвестная «Атлантическая хартия».

Спустя два года, испытывая в очередной раз острую нехватку наличности, Черчилль решит продать не так давно выкупленные права обратно «Макмиллану». Стоимость сделки на этот раз составила 7 тысяч фунтов. Как не без иронии заметит историк Дэвид Рейнольдс: «Это лучше всего демонстрировало, насколько возросла цена британского премьера за последние два года» ^[94].

Однако все эти купли-продажи были лишь цветочками по сравнению с теми деньгами, на которые вышел Черчилль в июле 1943 года. Большой поклонник Черчилля продюсер Александр Корда и студия «MGM» предложили британскому премьеру 20 тысяч фунтов за экранизацию его биографии о первом герцоге Мальборо. После переговоров права были отданы студии «Two Cities Films», которая предложила 50 тысяч фунтов. Шестьдесят процентов этой суммы были положены на депозит банковского счета Черчилля в октябре 1943 года. Часть этих средств пошла на выкуп прав у «Макмиллана». Тех самых авторских прав, которые британский премьер продал издательскому дому всего три месяца назад!