Ричард III и его время. Роковой король эпохи Войн Роз - Елена Браун Страница 14

В те дни, когда английские солдаты готовились отплыть во Францию, в семье герцога Йорка произошло важное событие. 2 октября 1452 г. на свет появился пятый сын Ричарда и Сесилии Йорк — будущий Ричард III. Источники не сообщают никаких подробностей, но, по-видимому, все прошло в соответствии с обычаем.

В середине XV в. роды, как ни странно, были мероприятием публичным. В знатных семьях появление наследника и вовсе превращалось в сложный церемониал. Обычно для этого предназначалось специальное помещение. Например, наследник семьи Тюдоров обязательно должен был увидеть свет в главной башне замка Пемброк. Ричард родился в замке Фотерингей — любимой резиденции Ричарда Йорка. Фундамент замка был заложен еще в XII в. К началу XIV столетия он почти совершенно разрушился. Руины, стратегически выгодно расположенные на северном берегу реки Нен, король Эдуард III подарил своему пятому сыну Эдмунду Ленгли, основателю рода Йорков. При Эдмунде, первом герцоге Йорке, замок был отстроен и укреплен. К сожалению, до наших дней этот замок не сохранился. Дело в том, что в 1587 г. в нем состоялись суд над Марией Стюарт и ее казнь. Сын Марии — английский король Яков VI отдал приказ разрушить Фотерингей до основания. Современные туристы могут увидеть только прелестную деревушку Фотерингей и зеленый холм, на котором раньше стоял замок.

В соответствии с местным преданием Ричард III родился в той самой зале, где впоследствии отрубили голову Марии Стюарт, но имеет ли эта легенда отношение к истине, неясно. В любом случае по обычаю XV в. для появления нового отпрыска рода Йорков было отведено большое, богато украшенное помещение, в центре которого располагалась кровать с балдахином. Роженицу поместили в этот покой заблаговременно, примерно за две недели до ожидаемого события.

Любопытно, что при рождении наследника рода Йорков присутствовали не только акушерки и служанки. Кроме них в комнате находились и совершенно бесполезные с точки зрения современного человека персонажи — камеристки, приживалки, с десяток придворных дам герцогини Сесилии и, возможно, кто-то из ее близких родственниц. Все эти дамы при необходимости могли подтвердить, что ребенок появился на свет как положено, не был подменен и, следовательно, является законным наследником Йорков.

Присутствие отца при нормальном течении родов исключалось. Однако вскоре после появления младенца на свет Ричард Йорк навестил свою супругу, поздравил ее и взглянул на сына. Этот обязательный визит можно рассматривать не только как выражение естественных супружеских и родительских чувств, главной его целью было формальное признание ребенка. После этого младенца унесли в детскую, где ему надлежало находиться в течение первых трех лет жизни.

Ричард родился в очень сложный момент — в стране начиналась гражданская война, а будущее его отца было весьма неопределенным. Из-за переживаний матери, сочувствовавшей несчастьям супруга, а может быть, в силу других, неизвестных причин он родился слабым и болезненным. Врачи не были уверены в том, что ребенок выживет.

Напомним, что будущий Ричард III был двенадцатым ребенком Ричарда и Сесилии Йорк. Но если считать только выживших на 1452 г. детей, то Ричард оказывается седьмым. К сожалению, высокая детская смертность была также характерна для Средневековья, как и высокая рождаемость. Уровень развития медицины оставлял желать много лучшего. При почти полном отсутствии лекарств и зачастую абсурдных методах лечения [11]любая инфекция могла обернуться тяжелейшими осложнениями. Специалисты подсчитали, что в среднем в младенчестве умирало 50% детей. История семьи Ричарда III подтверждает справедливость этой печальной статистики. Три старших брата Ричарда — Генрих, Уильям и Джон — умерли еще до его рождения. Томас, который был младше Ричарда на два года, не дожил до пяти лет.

Однако с точки зрения современного человека и семь детей — это очень много. Логичным было бы предположить, что детство Ричарда, проведенное в компании родителей, четырех братьев, трех сестер и множества слуг, было как минимум нескучным. На деле все обстояло несколько иначе. Прежде всего, из круга тех, с кем Ричард часто общался в детские годы, следует исключить родителей.

В Средние века представление о правильном воспитании детей было абсолютно иным, чем в наши дни. В первые два-три года жизни ребенок воспринимался как некое забавное, но неразумное существо, к которому не стоит слишком привязываться, потому что оно может умереть в любой момент. Считалось, что такой ребенок еще слишком мал, чтобы его воспитывать, ему требуется в основном примитивная физическая забота.

Стоит отметить, что знатные родители в XV в. были полностью избавлены от всех житейских неприятностей, связанных с повседневным уходом за младенцем. Даже будущих наследников престола полностью вверяли попечению кормилиц и многочисленных нянек. Леди никогда не кормили детей грудью, и нам неизвестно о том, чтобы Сесилия Йорк отступала от этого правила — подобный поступок был совершенно несовместим с ее высоким положением, его сочли бы какой-то непристойной выходкой. Не менее странным показалось бы намерение герцогини самой поухаживать за ребенком. Роль знатной матери была чисто декоративной. В течение нескольких недель после родов герцогиня Сесилия, по обычаю, возлежала на пышно убранной постели в родильном покое. Красиво спеленатого младенца ей приносили всего на несколько минут в день. Мать говорила приличествующие случаю слова, придворные дамы умиленно вздыхали, церемония заканчивалась, и маленький Ричард снова оказывался в своей колыбели в детской комнате.

Необходимо подчеркнуть, что подобная церемонность в обращении вовсе не говорила об отсутствии родительской любви. Детей в Средние века любили и баловали ничуть не меньше, чем в наши дни, просто формы проявления этой любви были несколько иными. Любовь выражалась в подборе кормилиц и в контролировании их деятельности для обеспечения физического комфорта младенца. После того как заканчивался обязательный срок пребывания в постели, мать могла время от времени заглядывать в детскую, но более приличным считалось потребовать, чтобы ребенка приносили к ней. Вероятно, Ричарда целовали, немного играли с ним и отсылали обратно.

Если мать мало виделась с сыном, то говорить о сколько-нибудь заметной роли отца и вовсе не приходится. Дело здесь не только в том, что Ричард Йорк с головой погрузился в политическую борьбу. Даже когда он находился в замке Фотерингей, его участие в жизни сына ограничивалось короткими, почти формальными визитами.

Через несколько месяцев после рождения будущего Ричарда III его родители на время уехали из замка Фотерингей, чтобы посетить другие земли, принадлежавшие Ричарду Йорку. Такого рода перемещения были абсолютной необходимостью для каждого магната. Только личный контроль мог обеспечить хотя бы относительную честность многочисленных управляющих и лояльность местных дворян. Кроме того, наличие целой армии слуг, зависимых людей и придворных создавало продовольственную проблему. Дороги были плохими и небезопасными, свозить продукты в один-единственный замок оказывалось невыгодно — гораздо проще было перемещаться из манора в манор, постепенно «перерабатывая» накопленные на местах запасы. Маленькие дети, как правило, не участвовали в этих постоянных перемещениях. Они жили в центральной резиденции, куда родители заезжали на несколько месяцев в году, чтобы решить накопившиеся дела и повидать своих домочадцев. По-видимому, раннее детство Ричарда прошло в обществе слуг.