Монахи войны. История военно-монашеских орденов от возникновения до XVIII века - Десмонд Сьюард Страница 14

Ни один из меньших орденов не владел крепостями, возможно за исключением башни Святого Лазаря, находившейся рядом с домом ордена между Атлитом и Кесарией. Но все же маленькое братство Святого Фомы хоть и медленно, но неуклонно развивалось. В 1231 году епископ Винчестерский Питер де Рош отдал английским братьям новую церковь в Акре и завещал им крупную сумму денег.

В 1239 году король Наварры Тибо (Теобальдо) высадился в Утремере со множеством французских дворян и более чем тысячей рыцарей, но в ноябре того же года некоторые из них оказались в окружении и пали во время рейда на Аскалон. К счастью, с ними не было ни Тибо, ни трех великих орденов. Иерусалим разграбили мусульманские войска, которые затем отошли. Однако Тибо вернул Бофор, Сафед и Аскалон. За ним последовал Ричард, герцог Корнуолльский, который благодаря умелым переговорам вернул многие земли на юго-западе. В тот момент, когда мусульмане были слабы, когда была возможность реального наступления, тамплиеры и госпитальеры непрестанно пререкались, интриговали с агентами императора и дрались друг с другом на узких улицах Акры. Когда тамплиеры и сирийские бароны захватили Тир, последний имперский оплот, Фридриха еще поддерживали госпитальеры и немецкие братья. Тамплиеры и госпитальеры конфликтовали друг с другом еще в 1170 году, и в 1197-м вражда разгорелась с особой яростью из-за пустячного спора за маленькое поместье в Триполи; целые годы после этого братья обнажали мечи, встречая на улице членов ордена-соперника, невзирая на все выговоры со стороны папы. Гармония ненадолго наступила, когда Пьер де Монтегю, избранный магистром тамплиеров в 1218 году, стал сотрудничать со своим братом Гареном де Монтегю, магистром госпитальеров с 1208 по 1228 год, хотя после их смерти отношения между орденами снова ухудшились.

Бедные Рыцари в 1242 году захватили Наблус и перерезали его жителей, включая крещеных арабов, и в 1243 году снова заняли Иерусалимский Храм. Они начали укреплять Святой город. Однако султан Айюб получил новых союзников в лице бежавших от монголов хорезмских тюрок. В июле того года 10 тысяч свирепых дикарей штурмовали Иерусалим, и он был потерян для франков навечно. Тем временем Утремер и мусульманские правители Северной Сирии собирались с силами. Бароны выставили 600 рыцарей, магистр храмовников Арман де Перигор и магистр госпитальеров Гийом де Шатонеф по 300. К ним присоединился отряд тевтонских рыцарей и несколько братьев ордена Святого Лазаря, а также рыцари из Антиохии и Триполи плюс несколько тысяч туркополов и пехотинцев. Сарацинские правители привели большое войско мамлюков и бедуинскую кавалерию.

17 октября 1244 года в Ла-Форби у Газы соединенная армия оставила свою защищенную позицию и атаковала египетские силы. Она сразу же оказалась под натиском свирепых хорезмцев с копьями, на которых развевались красные вымпелы. Справа франки выстояли, но слева и в центре яростный напор оказался слишком сильным для сарацинских воинов, которые развернулись и побежали. Хорезмцы и египетские тюрки окружили франков и разбили их наголову. Пало не меньше 5 тысяч христиан, в том числе и брат Арман, его маршал Гуго де Монтегю и 312 братьев; погибло 325 госпитальеров, их магистра взяли в плен, также сложили головы все лазариты. Спаслось лишь 26 госпитальеров, 33 тамплиера и 3 тевтонца. Даже если египетский султан был слишком занят другими делами, чтобы окончательно уничтожить Утремер, маленькое королевство никогда бы не смогло возместить людские потери. Магистр госпитальеров следующие шесть лет провел пленником в Каире. К счастью, орден успел разработать механизм для решения подобных затруднений и выбрал вице-магистром Жана де Ронэ, его заместителя, великого прецептора Иерусалима.

В самом королевстве не было сильной центральной власти, хотя регент Кипра Генрих назначал бальи разных лиц из рода Ибелинов. Однако Святая земля все же получила нового, ниспосланного Богом вождя, который высадился в Дамьетте в июне 1249 года, – Людовика IX, короля Франции, героя христианского Запада, который однажды сказал, что спорить с неверным можно только одним способом – вонзив меч в его чрево. Его внешняя политика, почти целиком полагавшаяся на Божий промысел, была совершенно несостоятельна. Однако эти отталкивающие качества отчасти возмещались великодушием, добротой и чувством юмора, что в некоторой степени объясняет его магнетическую привлекательность для современников, в том числе и для мусульман. Он был известен тем, что никогда не нарушал слова, данного даже сарацинам.

Людовик с 2 тысячами рыцарей, включая 400 из франкской Романии и полный комплект тамплиеров, госпитальеров и тевтонцев, оккупировал Дамьетту. Король дождался окончания разлива Нила и затем пошел на Каир. Его продвижение задерживалось из-за разветвленной сети каналов, поэтому в декабре он остановился перед Бахр-ас-Сагиром, крупнейшим из притоков Нила, неподалеку от города Мансура. На рассвете 8 февраля 1250 года, в Жирный вторник накануне Великого поста, армия под предводительством брата короля Робера д’Артуа перешла реку, имея строгий приказ не атаковать. Граф Робер, вспыльчивый и высокомерный, перешел в наступление сразу же, как только вышел на берег. Ему удалось застигнуть врасплох египетскую армию, и мамлюки в ужасе обратились в бегство, а их командир, престарелый визирь Фахр ад-Дин, застигнутый за подкрашиванием бороды, был убит. Робер отдал приказ к погоне; магистр тамплиеров Гийом де Соннак, «добрый рыцарь, отважный храбрец», пытался удержать его, но за свои старания был обруган пуленом и трусом. Суровый старик ответил, что ни он, ни его братья ничего не боятся и что они поедут с ним, но никто из них не вернется живым. Мусульмане под предводительством блестящего военачальника-кипчака Бейбарса Рукн ад-Дина по прозвищу аль-Бундукдари (Арбалетчик) устроили франкам засаду на улицах Мансуры. Робера свалили с коня и убили, а брат Гийом потерял глаз, но привел назад пятерых из двухсот братьев.

Тогда Бейбарс атаковал Людовика, и ожесточенный бой продолжался до заката, атака следовала за атакой. В конце концов крестоносцы прогнали мамлюков с поля битвы, но сами они выбивались из сил, и у них осталось недостаточно людей для не менее страшной схватки три дня спустя. Каждый раз, когда мамлюкская конница бросалась вперед, воздух чернел от стрел и бочонков с греческим огнем, которыми мусульмане бомбардировали противника. Старый брат Гийом защищал баррикаду, которую подожгли сырой нефтью, но он продолжал драться среди языков пламени, пока не лишился второго глаза и не пал, смертельно раненный. Однако вдохновленные почти сверхъестественным героизмом Людовика франки удержали свои позиции и в конце концов отбили атаку ужасного Бейбарса.

В следующие восемь недель на армию христиан обрушились тиф и дизентерия, а египетский флот захватил ее корабли. В апреле Людовик решил отступить, но его ослабевшие войска легко попали в окружение. После безуспешного сопротивления король, опасно больной тифом, сдался. Самых небогатых крестоносцев убили или угнали на невольничьи рынки, но после всевозможных унижений Людовику и его рыцарям в мае позволили заплатить за себя огромный выкуп – в один миллион безантов – в обмен на Дамьетту и после выплаты. Король попросил тамплиеров одолжить ему 60 тысяч безантов, но командор Этьен д’Отрикур и маршал Рено де Вишье ему отказали. В кои-то веки Людовик вышел из себя и послал своего верного Жуанвиля забрать деньги с галеры тамплиеров. Поскольку казначей тамплиеров не пожелал отдать ключи, Жуанвиль открыл сундуки топором.