Легендарный Корнилов. "Не человек, а стихия" - Валентин Рунов Страница 14

В плену Корнилов был первоначально помещен в замок Нейгенбах, близ Вены, а затем перевезен в Венгрию, в замок князя Эстергази в селении Лека. Несмотря на прекрасный уход и лечение, раны заживали медленно. До конца своей жизни генерал прихрамывал, а его левая рука работала очень плохо.

Плен для генерала в те годы сегодня может показаться чуть ли не курортом. Неплохое питание, медицинский уход, возможность пользоваться услугами денщика, делать покупки. В принципе можно было бы и вовсе получить свободу, дав подписку о дальнейшем неучастии в боевых действиях. Но Лавр Корнилов имел твердые понятия о чести и воинском долге. Он страшно томился в плену, рвался к боевой деятельности. К тому же не давало покоя его неудовлетворенное честолюбие. Лавр Георгиевич не мог смириться с тем, что в возрасте 45 лет пришел конец его военной карьеры.

Русские солдаты в австрийском плену.

…Замок Лека был очень хорошо охраняем. Вместе с Корниловым в нем находился и возвратившийся на службу с началом войны генерал Е. И. Мартынов, разведывательный планер которого был сбит противником над Львовом. Пленных генералов периодически посещали главнокомандующий венгерской армией эрцгерцог Иосиф и другие высшие чины Венгерской армии, которые считали своим долгом лично познакомиться с русскими генералами и высказать им свое уважение, как мужественным солдатам.

Однажды, прогуливаясь по селению Лека, Лавр Георгиевич увидел идущую строем группу солдат 48-й дивизии в сопровождении нескольких австрийских конвоиров. Он приказал конвоирам остановить строй, и обратился с приветствием к бывшим своим подчиненным. После этого солдаты бросились к своему командиру, начали обнимать его, а затем подбрасывать на руках. Конвоиры молча смотрели на это, не вмешиваясь.

Пленный Л. Г. Корнилов беседует с главнокомандующим Венгерской армией эрцгерцогом Иосифом Габсбурским.

Вначале в госпитале, а потом уже в крепости Корнилов занимался совершенствованием своего немецкого языка, а также изучал быт и нравы австрийской армии. И в этом деле австрийское командование пошло ему навстречу. В обучение Корнилову был выделен солдат – бывший учитель немецкого языка, а также офицер-австриец, который знакомил Лавра Георгиевича с состоянием австрийской армии.

Едва оправившись от ран, генералы Корнилов и Мартынов решили бежать. План был и прост, и сложен. Решили вместе с находившимся в плену русским военным авиатором Васильевым захватить стоявший в поле недалеко от селения аэроплан и на нем совершить побег. Благо в дневное время в селение им разрешалось выходить без охраны, а стоявший в поле аэроплан охранялся одним солдатом из инвалидной команды. Но эта попытка не удалась по той причине, что о ней стало известно и другим русским офицерам, содержавшимся в замке, и кто-то из них сообщил об этом австрийскому командованию.

Весной 1916 года пленники снова задумали бежать, но теперь уже пешим порядком. Для безопасного передвижения по стране нужны были документы. Решили подкупить кастеляна замка. Однако тот доложил обо всем своему начальнику. Австрийский полковник произвел дознание и конфисковал найденный в комнате Мартынова штатский костюм. Корнилов же остался в стороне, благодаря тому, что его имя при разговоре с кастеляном не упоминалось. После этого инцидента охрана была усилена. Побег из замка Лека стал практически невозможным.

Л. Г. Корнилов в плену.

Корнилову стало известно, что у нескольких русских офицеров, находившихся в лагере в селении Кассек, имеются надежные документы. Лавр Георгиевич задумал совершить побег из лагеря-госпиталя, расположенного в Кассеке. Для того чтобы попасть туда, он почти перестал есть, пил крепко заваренный чай-чефир, вызывая тем самым частое сердцебиение. В июне 1916 года его наконец-то положили в кассекский госпиталь. Спустя некоторое время был послан туда же и его вестовой Дмитрий Цесарский. В госпитале работал русский врач Гутковский, и Лавр Георгиевич посвятил его в свои планы. Через него Корнилову удалось за двадцать тысяч крон золотом договориться с фельдшером чехом Францом Мрняком, который взялся добыть нужные документы и довести Лавра Георгиевича до железнодорожной станции Карасбеш, откуда тот поездом планировал добраться до румынской границы (напомню, что Румыния была союзницей России во время Первой мировой войны, но в июле 1916 года она еще в войне не участвовала).

И вот 29 июля 1916 года в форме австрийского ландштурмиста, с соответствующими поддельными документами, в сопровождении Мрняка Лавр Георгиевич среди белого дня покинул замок Нейгенбах. Доктор Гутковский и другие русские офицеры тщательно скрывали побег генерала. Денщик Корнилова Д. Цесарский лег в его кровать и укрывшись с головой, изображал спящего.

Хватились Корнилова лишь через несколько дней. Во время отпевания умершего в лагере русского офицера генерал не явился на ритуальную церемонию, а такое отношение к памяти боевого товарища считалось чрезвычайным происшествием. Также оказалось, что чех Мрняк перед свои уходом написал письмо своему отцу, но почему-то забыл его отправить, и это письмо было найдено.