Лихолетье Руси. Сбросить проклятое Иго! - Юрий Галинский Страница 14

Места были глухие, незнакомые, лесные дебри то и дело перемежались непроходимыми черными топями. Поводырь, перебежчик из Твери, завел москвичей в девственную, нехоженую чащу. Прикинувшись, будто заблудился, стал просить Боброка, чтобы тот разрешил поискать дорогу. Его хотели казнить, но тот не позволил. Посоветовавшись с ярославским князем Василием Васильевичем и верейским воеводой, отпустил перебежчика в сопровождении двух ратников-москвичей. Но начальный над верейцами сын великокняжеского наместника, которого когда-то спас Федорец, на всякий случай велел сквирчанину идти следом…

Раздвигая руками ветки кустов, перебежчик медленно пробирался по лесу. За ним, держась в нескольких шагах сзади, шли москвичи, чуть поотдаль, так, чтобы не заметили, — Федорец. Тверич напрямую продирался через густой орешник, москвичи едва поспевали за ним, сквирчанин то и дело терял их из вида. Вдруг послышались громкая брань, крики. Федорец ринулся на шум. На его глазах застигнутые врасплох московские воины были зарублены одетыми в звериные шкуры литовцами.

«Засада!..» Подняв над головой меч, Федорец ринулся на драбов. Их было, не считая перебежчика, трое; склонившись над убитыми, они снимали с них оружие и сапоги. Стремглав выскочивший из-за дерева Федорец с ходу размозжил головы двоим. Оставшийся в живых литовец и тверич на миг оцепенели: внезапно появившийся москвич богатырского роста почудился лесным привидением, нечистой силой. Когда он вскинул меч снова, они в страхе бросились наутек. Драбу удалось убежать. Федорец его не преследовал, все помыслы его были о том, чтобы догнать мнимого перебежчика. Настигнув тверича, он после короткой схватки связал веревкой ему руки и повел к Боброку.

Предателя пытали, и он сознался, что был подослан великим князем Тверским. Под страхом лютой казни тверич наконец показал верную дорогу. Рать Боброка-Волынца подоспела вовремя. Литовцы, которые уже перешли тверские рубежи, завидев многочисленное московское воинство, убрались обратно восвояси.

Узнав, что Ольгерд не придет на помощь, Михаил Тверской открыл ворота Твери и, отказавшись от притязаний на великое княжество Владимирское, поспешил заключить мирный договор с Дмитрием Ивановичем, признав себя его подручным.

А спустя два года Федор, уже бывалый воин, которого больше не называли Федорцом, в дружине Боброка-Волынца ходил в поход на Булгары. Большой торговый город, захваченный ханом Батыем почти полтора века назад, был заселен татарами, которые смешались с волжскими болгарами. Город являлся главным поставщиком хлеба, рыбы, кож и мехов для Сарая. Отсюда ордынцы совершали неожиданные набеги на Нижний Новгород, опустошая его и окрестные земли. Чтобы помешать набегам и ослабить Золотую Орду, великий князь Московский задумал захватить весь волжский путь от верховьев реки до Булгар.

Скрытно подойдя к Волге напротив города, Боброк ночью переправил через реку передовой полк. Утром московские конники уже были под стенами Булгар. Его правители, ханы Мамет-Салтан и Асан, вывели им навстречу своих нукеров. Москвичей и нижегородцев засыпали тучами черноперых стрел, но, несмотря на большие потери, они стойко держались, пока не подоспел князь Боброк с остальными полками. Федор сражался рядом с Волынцом в первых рядах, зарубил несколько ордынцев, полонил бека. Не выдержав натиска, нукеры бежали с поля битвы и укрылись за стенами города. После недолгой осады Мамет-Салтан и Асан сдались. Взяв с города большой выкуп, Боброк оставил в нем московского наместника.

Но потом было побоище на реке Пьяне. В набег на прирубежные русские земли шел с многотысячной конной ордой оглан Арапша. Обманутые лазутчиками, распустившими слух, что враги находятся еще в нескольких переходах, московские воеводы и ратники беспечно расположились на берегу реки. Доспехи и оружие оставили на телегах, дозорных не выставили, часть воинов разбрелась по окрестным деревням. Внезапное нападение Арапши застало москвичей врасплох. Большинство ратников погибло или утонуло в реке, часть захватили в полон. Но Федору удалось уйти. Пешим, отбившись от татар, он вскочил на какого-то коня и переплыл Пьяну.

Довелось свирчанину биться и на реке Воже. В той сече москвичам пришлось сражаться с отборными полчищами мурзы Бегича. Задумав устрашить и привести в покорность Москву, владыка Золотой Орды Мамай послал в набег на Русь своего лучшего полководца…

Дорогу ему преградил сам великий князь Дмитрий. Ордынцы переправились через Вожу и стремительным ударом прорвали ряды русских ратников, которые стояли на противоположном берегу. И тут они попали в ловушку. Дмитрий Иванович заранее разделил свою рать на три части: центром командовал он, справа был его брат Владимир Серпуховский, слева — Дмитрий Боброк. Атакой с трех сторон орда Бегича была смята и в панике обратилась в бегство. Во время погони, которая продолжалась до ночи, Федор был ранен вражеской стрелой. Болел он долго, но, когда пришел грозный час мамайщины, снова стал в строй. Боброк принял его в свою дружину, поставил десятником.

Федор запомнил слова, что говорил на берегу Непрядвы Боброку-Волынцу великий князь Дмитрий в ночь перед битвой на Куликовом поле:

— Ты, Дмитрий Михайлыч, с братом нашим Володимиром в засаде станешь. Вельми храбр он, но горяч не в меру. Потому ты, друг мой верный, вместе с ним засадный полк возглавите, в час решающий на врага поднимитесь. Когда тот час грядет, тебе доверяю определить. Многоопытен ты и мудр, Дмитрий Михайлыч, мыслю, не оплошаешь. Без времени не начнешь, не пересидишь в засаде.

А Боброк ему отвечал:

— Не сомневайся, Дмитрий Иваныч, все гораздо исполню, честно послужу тебе и земле московской!

Они обнялись и трижды расцеловались. Боброк, сопровождаемый дружинниками, поскакал к дубраве, где расположился засадный полк.

А ранним утром следующего дня на поле Куликовом началась лютая битва. Над степью закружилось, повисло огромное облако пыли… Уже пало много русских воевод и ратников, ордынцы тоже понесли великие потери, но противники все никак не могли сломить друг друга. Нукеры рвались к Непрядве, чтобы рассечь и окружить русские полки. Все труднее становилось отражать атаки вражеской конницы. Ей удалось вклиниться и прорвать боевые порядки ратей левой руки, которыми командовали князья Федор и Иван Белозерские. Те стали отступать. Навстречу нукерам поднялась еще не принимавшая участия в битве дружина князя Дмитрия Ольгердовича Брянского, составленная из воинов с верхнеокских, черниговских и смоленских земель. Они приняли на себя всю тяжесть вражеского удара и погибли геройской смертью; уцелели лишь немногие, но в том числе князь. Ордынцы устремились вперед…

С каждым мгновением сражение становилось все ожесточеннее, кровавые ручьи текли с Куликова поля в Непрядву, воды ее стали багрово-красными. Уже пали князья белозерские и тарусские, несколько воевод, множество дружинников и ополченцев. Сбит с коня и завален грудой тел великий князь Московский Дмитрий. Остатки полков левой руки русских бросились бежать в разные стороны. Страшная угроза нависла над главными силами в центре, еще немного — они будут окружены и разгромлены.

В зеленой дубраве, держа мечи и копья наизготове, затаился засадный полк, в котором был Федор. Ему было слышно, как торопит Боброка князь Серпуховский, грозит, что бросится в битву со своей дружиной, но воевода оставался непреклонен. Вот дозорные, сидевшие на высоком дереве, донесли, что Мамай остался на Красном холме лишь в окружении своих телохранителей, остальные ордынцы все в битве. Русичи с трудом обороняются, каждый миг могут дрогнуть и обратиться в бегство!..