Зачем нужна эта кнопка? Автобиография пилота и вокалиста Iron Maiden - Брюс Дикинсон Страница 14

За зимой пришли весна и лето, а затем последовало мое восемнадцатилетие. То был период очищения и, по сути, повторного вступления в ряды человеческой расы. Мне было выделено место в школе имени короля Эдуарда VII в Шеффилде. Это была бывшая гимназия, трансформированная во всестороннее учебное заведение и имевшая хорошую академическую репутацию. Она была смешанной, девочки и мальчики учились вместе, и – шок и ужас – там была дружелюбная обстановка. Я ждал, когда станет ясна местная иерархия, когда начнутся избиения, но ничего подобного не происходило. Я задался вопросом, что было бы, если я никогда не учился в школе-интернате.

Было мало смысла в том, чтобы посещать школу, за исключением юридического требования делать это, поскольку через несколько месяцев мне предстояло сдавать экзамены и, к сожалению, экзаменационная комиссия в Шеффилде радикально отличалась от комиссии в Оундле. Я провел много времени в библиотеке, больше занимаясь своей скандинавской мифологией, нежели изучая то, что нужно было изучать.

Я вступил в Территориальную армию в качестве рядового. Мой номер был 2440525, и сержант сказал, что я слишком умен, чтобы быть рядовым, и спросил, почему я не стал ждать возможности стать офицером в университете. Я сказал ему, что просто хочу покончить с этим, так что он выдал мне комплект униформы, и все.

Наше подразделение – «Компания Д», Йоркширские волонтеры – теоретически находилось в режиме круглосуточной готовности на случай войны. Нас должны были отправить прямо на фронт, с минометами и ракетными противотанковыми орудиями, одному из которых было присвоено милое имя «вомбат». Как мне сообщили, средняя продолжительность наших жизней в бою должна была составить 1 минуту 45 секунд.

Я выпивал со множеством сталеваров, рыл ямы в негостеприимных частях Нортумбрии и получил на руки большой универсальный пулемет с ременным приводом, в котором было много пуль, и все они были холостыми.

Также я ворочал лопатой навоз на ферме, где его было очень много, водил тракторы и самосвалы, укладывал бетон и строил заборы. Я трансформировал свой гнев в физическую энергию и почувствовал огромное облегчение, избавившись от той ярости, что постоянно горела во мне, когда я был в школе-интернате.

Затем, в одном из классов английского во время одного судьбоносного ланча я услышал позади себя бормотание: «У нас нет вокалиста для репетиции сегодня вечером».

Я обернулся и внезапно узнал своего приятеля-барабанщика Пола Брея. По бокам от него сидели два очень крутых парня, которые уже выглядели как профессионалы.

– Э… привет, – немножко нервно начал я. – Ну, я пою немного.

Они осмотрели меня с ног до головы. Я был слегка пухленьким, с ужасной короткой стрижкой и в отвратительных штанах.

– Прекрасно. Увидимся в шесть вечера.

Оставалось девять месяцев до того момента, как я должен был начать учиться в университете. Как раз подходящее время, чтобы слушать Radio Caroline под кроватью, рисовать фантастические декорации и репетировать в гараже моего друга по вечерам вторников. Переход из одного состояния в другое – не самая плохая штука.

У нашей группы была настоящая ударная установка и две гитары, а у басиста было свое снаряжение, автономный усилитель и динамик. Остальные пользовались на всех единственным Vox АСЗО. К нему были подключены две гитары и микрофон нового вокалиста, то есть мой.

Мой микрофон был сбит с боковой стороны портативного кассетного магнитофона и соединен через Sellotape с более длинным кабелем и, таким образом, с комбиком Vox. Звучало это по-настоящему ужасно, но эта группа все равно на несколько лет опережала все то, чем я занимался в музыкальном плане до этого. Они выучили половину альбома «Argus» от Wishbone Ash, а также «АН Right Now» от Free и неизбежную «Smoke on the Water».

После того как в одной из песен мне удалось несколько раз разразиться воплем Иэна Гиллана, все они понимающе кивнули: «Ты будешь нашим новым вокалистом».

Я спросил, есть ли у них название. «Paradox», – последовал ответ. Я подумал, что это довольно дерьмовое название.

Дом в Шеффилде я считал своего рода сдерживающим фактором. Я не чувствовал привязанности к нему, но все же жизнь там не доставляла мне дискомфорта. Атмосфера в доме была достаточно напряженной, и чтобы снять стресс, я отправлялся гулять по улицам, копать ямы или грузить навоз.

Местный паб был в 20 минутах ходьбы по глубокому снегу, а по дороге туда находился старый лагерь для немецких военнопленных, полный полуразрушенных тюремных бараков. Помимо этого, ниже по крутому склону находилась автобусная остановка, а над ней нависала психбольница Фулувуд, выглядевшая в лунном свете как вампирский замок из романа Брэма Стокера.

Дважды, возвращаясь с автобусной остановки, в темноте и на ветру я встречал людей, бродящих по дороге в замешательстве. Мне приходилось ждать возможности остановить один из редких проезжающих мимо автомобилей, чтобы доставить их в безопасное место. Сейчас я подозреваю, что у тех людей могла быть болезнь Альцгеймера. Они почти наверняка погибли бы, оставь я их на произвол судьбы. В семидесятые таких людей просто считали сумасшедшими и не обращали на них внимания.

Судьба отблагодарила меня за добрые дела. Мы сыграли настоящий концерт. Наш дебют состоялся в местном молодежном клубе, где по крайней мере четыре человека стояли перед сценой, а остальные в явном ужасе прижались к стенам, когда мы пытались сыграть «Smoke on the Water». Я думаю, зрителям скорее казалось, что на сцене выступает группа Four Tops.

Я потратил 15 фунтов на почти приличный микрофон Shure Unidyne В, у которого была нелепая подставка, которая могла внезапно и без видимой причины потерять устойчивость и вертикальную целостность. У меня был бубен, и я накопил денег на очень старую пару колонок Vox размером 4x10 дюймов. Летом пришло пособие по безработице, и я оказался достаточно богат, чтобы купить в магазине подержанных вещей 60-ваттный гитарный усилитель Carlsbro. Теперь мы все были как следует экипированы – но у нас не было концертов.