Susan Sontag. Женщина, которая изменила культуру XX века - Бенджамин Мозер Страница 14

«ОНА НИКОГДА РАНЬШЕ НЕ ВИДЕЛА КАКТУС, – ВСПОМИНАЛА ДЖУДИ, – И БЫЛА ПОКРЫТА ИГОЛКАМИ С НОГ ДО ГОЛОВЫ» ^[141].

Семья сняла дом № 2409 по Ист Драхман-стрит. Сейчас эта улица находится практически в центре города, но в 1943-м она представляла собой грунтовую дорогу и была так далека от цивилизации, что по пути к расположенной поблизости Arizona Inn Сьюзен часто встречала гремучих змей ^[142]. Они жили в стоящем на цементном фундаменте доме из четырех небольших комнат. Это жилище было настолько хуже всех домов, в которых Милдред жила в Китае и на Лонг-Айленде, что ей было сложно представить себе, что она задержится там надолго. Джуди, Сьюзен, Милдред, Роуз и собака Лэсси с трудом умещались в этом небольшом домишке. Впрочем, для девочек размер дома не имел большого значения, они предпочитали проводить время на улице или прятались от жары в дыре под землей (через некоторое время Сьюзен введет написание этого слова с большой буквы), которую вырыли на лужайке перед домом. Эта дыра надолго запомнилась как Сьюзен, так и ее сестре Джуди.

Сьюзен было нелегко принять жизнь в Аризоне. Ей было десять, и дом в Тусоне оказался ее восьмым местом проживания на территории четырех штатов. Она так часто переезжала, что ей было сложно чувствовать себя где-то как дома. Многие воспоминания об Аризоне свидетельствуют о том, что ей было одиноко. Она начала учиться в школе Каталина, пребывание в которой назвала «катастрофой». Когда одна из учениц была с ней милой и приветливой, Зонтаг не понимала, как можно «быть милой и приветливой в ответ» ^[143]. Ее перевели в другую школу (Солнечная Аризона), а когда ей исполнилось одиннадцать, она перешла в Мэнсфилд.

После кончины Милдред Сьюзен начала исследовать ее болезнь и сделала следующую короткую запись в дневнике: «Дети алкоголиков чувствуют себя, как инопланетяне» ^[144]. В семье у нее не было хороших примеров для подражания в вопросах общения с другими людьми, поэтому ей пришлось смотреть на то, как общаются другие люди, и имитировать их поведение. После начала обучения в школе Мэнсфилд она приняла решение, которое назвала «великим и осознанным решением, которое я приняла в возрасте 11 лет». Сьюзен дала себе клятву в том, что «будет популярной». Она писала: «Я поняла разницу между внутренним и внешним» ^[145]. Это понимание она могла почерпнуть только у постороннего человека.

В воспоминаниях о матери ее сын Давид Рифф писал о том, что больше всего на свете (за исключением смерти) Сьюзен боялась «всеохватывающего и в конечном счете безутешного ощущения того, что она всегда остается аутсайдером, человеком не на своем месте» ^[146]. Такая характеристика может на первый взгляд показаться странной. В мире интеллекта и культуры Зонтаг была не просто инсайдером, а живым символом этих понятий. Когда ее обожатели говорили, что никто, кроме Зонтаг, не мог привлечь внимание к искусству и к тем, кто им занимается, они имели в виду то, что никто не разбирался в культуре и связанными с ней явлениями лучше, чем Сьюзен. Ее критики говорили о том, что Зонтаг не в состоянии указать на причины тех или иных явлений, однако даже они не отрицали того факта, что она была инсайдером в культуре. В поколении Зонтаг не было другого деятеля культуры, который так хорошо, как она, олицетворял культурный статус и престиж Нью-Йорка. Казалось, что Зонтаг держит в своих руках символические ключи от культурного Манхэттена.

Тем не менее от проживания в Тусоне у Зонтаг осталось ощущение того, что она – аутсайдер и человек, совершенно отличный от окружающих. В своем втором романе, «Набор смерти» / Death Kit, она вложила свои воспоминания о Тусоне в сон главного героя, сон о диком ребенке «в каньоне Сабино у подножия гор Каталина непосредственно за Тусоном»:

Мальчик-волк не хочет быть зверем. Он завидует более высокоразвитым страданиям людей… Не хочет быть животным, но выбора у него нет ^[147].

Воспоминания детства Зонтаг напоминают «долгое тюремное заключение» ^[148]. Она чувствовала, что попала совсем не в ту жизнь, которой ей хотелось бы жить. Сьюзен пыталась сделать союзницей младшую сестру, но у той были собственные интересы. «Бесполезно учить шестилетнюю девочку тому, что латинское название ключицы – это clavicula, – писала Зонтаг позднее, – или заставить ее выучить названия 48 столиц 48 штатов» ^[149]. Тем не менее Сьюзен занималась обучением сестры. Даже спустя 70 лет Джуди не забыла: «Битва при Гастингсе – 1066 г.».