Юрий Поляков. Последний советский писатель - Ольга Ярикова Страница 13

Председателем Совета министров при Горбачеве стал Николай Рыжков, разошедшийся с ним позднее во взглядах на реформы: Рыжкову не нравилось само слово «перестройка» и то, что под ней подразумевали. Как сам он рассказывал в интервью «Ленте. ру», на проведение необходимых реформ, согласно проекту, разработанному им — еще при Андропове — совместно с Горбачевым и Владимиром Долгих, потребовалось бы шесть — восемь лет, и они не должны были привести к тяжелым негативным последствиям и резкому падению уровня жизни. Но Горбачев почти сразу от проекта отказался, пойдя на поводу у «продвинутых» реформаторов, собравшихся преобразовать гигантскую страну за 500 дней — а в итоге обрушивших экономику.

В октябре того же 1985-го состоялся первый международный визит Горбачева, который он нанес не в одну из социалистических стран, как это полагалось, а во Францию, где провел переговоры с французским президентом Франсуа Миттераном. Чета Горбачевых произвела на западных политиков и журналистов весьма благоприятное впечатление. Впрочем, Горбачев стал известен Западу уже в мае 1983-го, когда, с разрешения Андропова, посетил Канаду. Благодаря рекомендации Яковлева его принял Трюдо, отнесшийся к Горбачеву с симпатией. Следующим шагом был визит в декабре 1984-го, при Черненко, в Великобританию — по приглашению Маргарет Тэтчер, с которой он познакомился на похоронах Андропова. Горбачев прибыл туда в качестве главы Комиссии по иностранным делам Совета Союза Верховного Совета СССР. Недавно Великобритания рассекретила документы, касающиеся тех переговоров. Никаких откровений они не содержат. Предъявив воинственной собеседнице карту ядерных ударов по Великобритании, разработанную советским Генштабом, Горбачев описывал ей ужасы ядерной зимы. Они говорили каждый о достоинствах своей системы, обсуждали вопросы, связанные с выездом из СССР евреев и положением диссидентов во главе с Сахаровым. Говоря о предстоявшей вскоре советско-американской встрече в верхах, Горбачев тогда заявил, что Кремль решил уделять приоритетное внимание «возвышенным идеалам мира» — словно выступал с трибуны партсъезда, а не беседовал с глазу на глаз с западным лидером. По итогам встречи Тэтчер написала Рейгану, что с Горбачевым можно иметь дело. И, как все мы знаем, она не ошиблась.

Похоже, что, говоря о возвышенных идеалах мира, Горбачев все-таки имел в виду совершенно конкретные вещи: СССР было тяжело нести бремя гонки вооружений, которую постоянно наращивали США. В этот период военные расходы составляли чуть ли не четверть бюджета страны. Горбачеву, провозгласившему в международных делах политику «нового мышления», сокращение вооружений и военных расходов представлялось реальной возможностью улучшить экономическое положение СССР. Он и его сподвижники почему-то не предполагали, что такое решение приведет к цепной реакции — сокращению занятости и свертыванию производств по всей стране (видимо, рекомендации Госплана они принципиально не рассматривали). Мало того, говоря о разоружении, советское руководство не требовало от своих партнеров адекватных шагов и стремительно утрачивало международный авторитет. С упразднением в 1991 году Организации Варшавского договора ее главный противник, блок НАТО, только упрочил свои позиции и вскоре расширился далеко на восток.

В 1970-х Советским Союзом и США была провозглашена разрядка международной напряженности, и советские люди приучались к мысли, что отныне США уже не являются главным противником СССР. Противостояние двух систем как будто смягчилось, но в 1979-м случился Афганистан, надолго заморозивший советско-американские отношения и давший в руки Запада козырь, который он будет разыгрывать еще много лет.

В СССР конца 1970-х недовольство системой не было тотальным. Люди привычно критиковали власть, но какой народ свою власть не критикует? Было, правда, у граждан недоумение относительно такой формы интернациональной помощи. Да и то, как освещались события, давали поводы для сомнений. В первые дни теледикторы называли временного председателя правительства Афганистана, назначенного после ввода советских войск, Кармалем Бабраком. Но через пару дней начальство наконец уяснило, где у афганского товарища имя и где фамилия, и дикторы стали говорить правильно: «Бабрак Кармаль». Московские остряки в те дни так и приветствовали друг друга, приподнимая шляпу: вместо «здравствуйте» говорили: «Кармаль Бабрак» — «Бабрак Кармаль».

Сами афганцы поначалу относились к шурави (советским людям) вполне лояльно, несмотря на то, что в декабре 1979-го «альфовцы» взяли штурмом дворец Амина и ликвидировали его самого. На необходимости проведения такой жесткой операции настоял Андропов, его поддержали Устинов и Громыко, хотя Брежнев и другие члены политбюро долго колебались. Андропов доложил, что в 1960-е Амин был связан с ЦРУ, а осенью 1979-го, убив лидера Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) Нур Мохаммада Тараки, захватив власть и организовав террор против членов правящей партии, Амин вновь тайно вышел на контакт с американскими спецслужбами. Просьба о вводе войск исходила от самого Амина, собиравшегося таким образом подавить намечавшийся против него мятеж, а советское руководство решило этим воспользоваться, чтобы воспрепятствовать установлению проамериканского режима в дружественной стране. Но чем дольше находились наши войска в Афганистане, тем больше втягивалось в вооруженную борьбу население страны. Афганские воины отличались выносливостью и отвагой, к тому же они воевали на своей земле, а наши солдаты срочной службы не были готовы выполнять задачи в условиях полноценной войны, хотя часто проявляли отчаянную храбрость и героизм. К тому же против Советской армии и правительственной армии Афганистана воевали многочисленные вооруженные формирования участников джихада — моджахедов, пользовавшиеся поддержкой стран НАТО и исламского мира.

Военные санатории заполнились искалеченными войной мальчишками, и матери отныне со страхом ждали известий от ушедших в армию сыновей. Транспортная авиация регулярно доставляла с юга страшный «груз 200». В том же 1985-м в Кандагаре упал первый самолет, сбитый ракетой «воздух — земля» американского производства. На одном из заседаний политбюро Горбачев предложил вывести войска из Афганистана. Накануне он тайно встретился с Кармалем, которого попытался убедить в необходимости поворота к свободному капитализму, возврата к афгано-исламским ценностям и компромисса с оппозицией. Понимания Горбачев не встретил. Кармаль не ожидал резкой перемены в позиции советского руководства, он предполагал, что Советский Союз останется в Афганистане очень надолго, если не навсегда. Его несговорчивость привела к тому, что «по состоянию здоровья» Кармаля освободили от обязанностей генерального секретаря ЦК НДПА и председателя Революционного совета, несмотря на его высокий авторитет у народа. Руководителем правящей партии стал Мохаммад Наджибулла, тут же объявивший о переходе к политике «национального примирения». Ислам был провозглашен государственной религией, а о социализме в новой конституции уже не упоминалось. Резкая смена курса деморализовала афганскую армию, а с 1 января 1992 года СССР прекратил оказывать Афганистану помощь, моджахеды тут же перешли в наступление и взяли Кабул. В 1996 году оборвалась жизнь обоих афганских лидеров: Кармаль умер в московской Первой градской больнице от заболевания почек, а Наджибуллу, четыре года укрывавшегося в миссии ООН, талибы подвергли страшным пыткам и зверски убили, повесив изуродованное тело на КПП у ворот президентского дворца…