Жанна Ланвен - Жером Пикон Страница 13

Открыв собственный салон, Жанна Ланвен изменила свою жизнь: она закончила печальный героический роман о потерянном детстве, страхе нищеты, заботе о голодных малышах и ссылке из мира почетных горожан в убогую провинцию и вступила в телесериал о деловых людях, в парижскую жизнь.

Квартал для элегантных людей

Еще с тех времен, когда Пале де ла Сите был резиденцией французских королей, роскошь и аристократизм стали символами всего квартала до самого правого берега.

Набережные и мосты дарили и простым смертным возможность блистать: лотки торговцев манили вас яркими лентами, разными побрякушками и красивыми безделушками.

Сердцем торговли с давних пор были районы около Пти Понт, Галери дю Пале, на острове Сите и на улице Квинкампуа на правом берегу Сены.

Город менялся, центр был перенесен. С тех пор, как и во время правления Марии Антуанетты, искусство одеваться стало одним их важнейших умений при дворе, а прически становились все сложнее, правый берег от окрестностей Пале-Рояля до площади Вандом был невероятно модным районом, где находились самые шикарные магазины элегантных новинок.

Новые бутики, постепенно вытеснившие лотки торговцев безделушками, предлагали уже готовые изделия, головные уборы разнообразных форм и размеров: большие чепцы, токи и шляпки, украшенные цветами и перьями, накидки, плащи, воротники и галстуки, сапоги, изящно расшитые туфли, муфты, веера и тысячи сортов кружев, лент, шелков, тафты, бархата и искусственных цветов на любой вкус.

Французская мода становится известной во всей Европе, благодаря пресловутой «кукле с улице Сент-Оноре», одно название которой говорит о том, что эта улица была центром моды. Именно здесь в 1770 году знаменитая Роза Бертен ^[60] открыла свой магазин под вывеской «Великий Могол», рядом с магазинами, «Тре Галан», «Дофин», «Буке Галан», «Корбей Галант».

Роза Бертен – «министр моды», 1780-е годы. Гравюра Жанине с портрета художника Ж. Дюплесси.

Фонд А. Васильева

Роза Бертен обанкротилась в 1787 году, но то, что у нее работали около тридцати мастериц, ей оказывала милости сама королева, невиданная до этого смелость, с которой она принимала на вооружение все новое, – это сделало ее не просто владелицей известного когда-то магазина модных товаров, а первой модисткой, создавшей основы ремесла, совершенно новый стиль и даже некоторое количество собственных моделей. В 1865 году появился новый силуэт: маленькая шляпка, украшенная хрустальными колокольчиками, «шляпка Ламбаль». Она была создана по мотивам соломенной шляпки с белыми цветами, которую Роза Бертен придумала для принцессы с таким именем – родственницы Марии Антуанетты.

Но пришло время, и мода старого режима уже не вдохновляла творцов нового столетия, стали меняться каноны женской красоты, и квартал Розы Бертен стал печально угасать. В романе «Кузина Бетта» Бальзак писал, что в районах, окружающих Лувр, царило «дикое запустение… множество домов с разрушающимися фасадами, владельцы которых потеряли всякую надежду поправить дела и даже не пытались обновить их» ^[61]. Во времена Второй империи эти грязные узкие улицы стали пристанищем для воришек и проституток, но после реновации 1877 года они вновь превратились в модный район Парижа. Здесь блистали витрины квартала Сент-Оноре, маня покупателей модными новинками.

Улицы и прекрасные галереи, построенные между блоками зданий, ожили; покупатели и просто праздношатающиеся зеваки снова любовались «магазинами новинок», которые предлагали любые товары: от простой галантереи до изысканных шалей, накидок, шляп, плащей, дорогого кашемира и шерсти – всего того, что мы привыкли видеть в парижских ателье мод.

Усилия, потраченные на обновление квартала, не прошли даром: торговля процветала, товары становились все разнообразнее и изысканнее, а витрины все элегантнее. В 1880 году Эмиль Золя, живший неподалеку, к северу от площади Гайон, на улице Катр-Септамбр, был так впечатлен этим районом, что посвятил ему роман «Дамское счастье». Действие романа происходит во времена Второй империи, и в нем отражены все те сведения, которые автор собрал, слушая своих современников и наблюдая за быстрым развитием «Бон Марше» ^[62] или серии бутиков «Карусель дю Лувр». Золя копил информацию, напрямую общался с Францем Журденом ^[63], автором проекта этого огромного современного магазина и будущим архитектором «Самаритен».

Когда роман вышел в свет, Жанна Ланвен уже работала самостоятельно в течение двух лет. Стремительное триумфальное и немного пугающее развитие капитализма, угасание маленьких магазинчиков и мастерских, специализирующихся только на одном виде товара – нижнее белье, чепцы, перчатки, ткани, зонты, – все это в довольно мрачной манере подробно описано в романе, показаны география и социальные условия, при каких происходил этот процесс. Роман помогает понять условия, в которых формировались ее характер и профессиональные устремления, о чем она мечтала и на что могла рассчитывать, начиная свое собственное дело – дом моделей под своим именем.

Появление больших магазинов на обновленных улицах правого берега не мешало развитию коммерческих предприятий, торговавших предметами роскоши. Весь квартал полностью был отдан модной индустрии, магазины занимали бóльшую часть улицы Риволи, за одним заметным исключением – «Бон Марше» Аристида Бусико ^[64]. Известные же кутюрье благоденствовали на улице де ла Пэ. Первопроходец Ворт расположился в 1858 году в доме под номером 7. Каролина Ребу, модистка, которую открыла Полина фон Меттерних ^[65], в 1860 году переехала в дом 23. В соседнем здании с 1875 года царил Дусе, признанный законодатель парижской моды. Дом Леспио размещался на другой стороне той же улицы, недалеко от салона мадам Виро, модистки самой императрицы Евгении ^[66], о ней говорили, что она придумывает шляпки на месте, украшая головы клиенток тканями, кружевами, газом и втыкая шпильки и искусственные цветы им прямо в волосы. Прогуливаясь здесь в 1892 году, Эдмон де Гонкур ^[67] не узнавал знакомого когда-то квартала: «Когда я иду по улице де ла Пэ, мне кажется, что я вижу не вывески с именами Ребу, Дусе, Вевера и Ворта, а… ищу оставшиеся в памяти бутики и магазинчики, процветавшие здесь пятьдесят – шестьдесят лет назад и которых больше нет.