Литовско-Русское государство в XIII—XVI вв. - Александр Пресняков Страница 13

Это ядро своих владений — Виленскую волость, Витебск, Минск, Новгородок — Ольгерд предназначил детям от второй жены — Ягайле и младшим его братьям (Вигонд, Киргайло, Скиргайло, Лугвень, Минкайло, Свидригайло и четыре дочери). Ягайле, как виленскому князю, досталось и старейшинство в князьях Гедиминова рода. Но старшие братья, сыновья первой семьи Ольгерда, не мирятся с этим. Видим в том же 1377 г. бегство Андрея полоцкого в Псков, затем в Москву и его участие в московском походе в 1379 г. на Северщину, во время которого на московскую сторону перешел и другой старший Ольгердович, Дмитрий брянский. Приходится центральной литовской силе усмирять и Дмитрия-Корибута новгород-северского. Видим на юге Любарта волынского и подольских Кориатовичей вовсе независимыми от виленского центра.

А в самом центре этом разыгрывается кровавая драма. Ольгерда пережил Кейстут, владевший Жмудью, Троками, Городенской и Дорогичинской землей и Подляшьем. Кейстут признал Ягайла и, по-видимому, предполагал сохранить с ним те отношения, какие установились между ним и Ольгердом. Но Ягайло полон недоверия к дяде, недоверия, разжигаемого происками и наговорами Прусского ордена.

В двух договорах Ягайла с рыцарями видим, что из условий мира выключены владения Кейстута: Ягайло отступается от защиты Жмуди, рассчитывая получить немецкую помощь против Андрея полоцкого, за которого — и в отсутствие его — стали полочане, не поддавшиеся Ягайле, а также против мнимых замыслов Кейстута.

^{Московское войско встречает литовских союзников — князей Андрея Ольгердовича Полоцкого и Дмитрия Ольгердовича Брянского}

Борьба Дмитрия Донского с Мамаем облегчила положение Ягайла: Андрей остался без московской помощи. Зато рыцарская интрига создала-таки разрыв его с Кейстутом. Предупрежденный самим Орденом о договорах Ягайла с немцами, видя союз их с великим князем во время своей борьбы с ними, Кейстут 1 ноября 1381 г. захватил Вильно и старейшинство, предоставив Ягайле Витебск и Крево. Необходимость спешить на Северщину против Дмитрия-Корибута сгубила Кейстута. В его отсутствие русские и немцы, мещане виленские, передали город Ягайлу, а Витовт Кейстутович, отбитый Ягайлом от Вильно, заперся в Троках. Сюда шел Ягайло, сюда шли крестоносцы.

Вернувшийся из похода Кейстут застал дела свои в отчаянном положении. Пришлось идти на соглашение, и Ягайло, заманив старика в Вильно для окончательного скрепления договора, велел захватить его и посадить в подземелье в Кревском замке, а Витовта держал в башне замка Виленского. Через несколько дней Кейстута задушили Ягайловы слуги. Троки Ягайло отдал брату Скиргайле. Жмудь признала его. За Подляшье, захваченное мазовецкими князьями, Ягайло начинает войну. Словом, он идет дорогой объединителя великого княжества Литовского, опираясь на родных братьев, пробуя свести княжое многовластие к владению одной ближайшей семьи своей.

Но Витовт бежал в Пруссию. Орден был рад предлогу внести раздоры в литовскую среду Усилившийся Ягайло не спешил исполнять прежнее обещание — отступиться от жмудских волостей в пользу Ордена. И вырвать из рук Ордена опасного врага-соперника стало делом необходимым. Между Витовтом и Ягайлом состоялось тайное соглашение, и Витовт сжег три замка немецких на прощанье перед побегом из орденских владений в Литву Ягайло дал ему Городенскую землю и Подляшье. Этим разлад не был исчерпан: Витовт требовал всей отчины, а в Троках сидел Скиргайло.

^{Людовик венгерский (1326-1382), король Польши в 1370—1382 гг.}

Рыцарская помощь снова обратилась в опасную враждебную силу. Все отношения, на которых держалось здание Литовско-Русского государства, казались слишком расшатанными перед этой основной для Литвы опасностью, а на юге и востоке ускользали из рук приобретения Ольгерда. Литва нуждалась в новой опоре, и Ягайло нашел ее в неожиданном плане руководителей краковской политики соединить Литву и Польшу в один государственный организм.

Укажу лишь мимоходом события, приведшие к этому плану. По смерти Казимира Великого обстоятельства так сложились, что, казалось, малопольскому краковскому центру политической жизни польской грозит опасность потерять свое значение.

В силу договора от 4 апреля 1350 г. по безнаследном Казимире польский королевский престол должен был перейти к Людовику венгерскому Но сама по себе эта номинация создавала скорее обоснованное и сильное притязание на Польскую корону, чем бесспорное право. Великопольские паны уже противопоставили Людовику своего кандидата — представителя старой Пястовской династии, Земовита мазовецкого. Правда, для малополян он был неприемлем, так как его правление могло грозить их влиянию. Но и переход власти к Людовику грозил подчинением польской политики венгерским интересам и должен был привести к разрешению в пользу Венгрии вопросов, спорных между ней и Польшей.

В 1370 г. Людовик стал королем польским, успокоив сомнения панов торжественными обязательствами, которые привели к Кошицкому привилею — этой первой хартии польской политической свободы.

12-летнее (1370—1382 гг.) царствование Людовика венгерского в Польше отразилось весьма определенно на положении южной Руси: никогда еще не достигало венгерское влияние такой силы на восток от Карпат. Осуществление получили те «права» на Галицию, которые венгерское правительство признавало за собою еще в XIII в. Согласно польско-венгерскому договору 1360 г. Казимир польский владел Галицией лишь пожизненно, с тем что по его смерти либо она перейдет к венграм вместе с короной Польской, либо, если у Казимира будет сын, Людовик и его преемники имеют право ее выкупить за 100 000 флоринов.

Осуществилась первая альтернатива. Людовик венгерский стал королем польским, но Галицией он распоряжается не как польский, а как венгерский король.

Впрочем, чтобы не слишком раздражать поляков, он осуществляет свою власть над нею через Пяста, из силезских князей, назначив «ad gubernandum et conservandum regnum Russiae» ^[14]Владислава, князя опольского. Галиция получила не губернатора, а князя. Она дана Владиславу в управление perpetue ^[15], и сам он себя титулует «dei gratia, dux Opoliensis, Velunensis, terraeque Russiae dominus et heres» ^[16]. Он правит «pleno jure ducali» ^[17], выдавая свои грамоты, самостоятельно творя право, подтверждая грамоты Казимира. Старосты местные зовут его «dominus noster» ^[18], он — «Русской земли господарь и дедич вечный землям тым самодержец». В последнем слове — преувеличение: Владислав — венгерский вассал; на его монетах с одной стороны его имя и герб Львова, с другой — «Lodovici regis Ungariae» ^[19].