Красный флаг. История коммунизма - Дэвид Пристланд Страница 13

Одним из самых влиятельных социалистов, противников коммунизма бабувистов, был Пьер Жозеф Прудон, публицист, который превзошел Вейтлинга в результатах самообразования, изучив не только латынь и греческий, но и иврит. В 1840 году он опубликовал исследование «Что такое собственность?», содержавшее громкое заявление «Собственность — это кража», которое обсуждалось во всех салонах Франции. Однако Прудон не призывал к ликвидации частной собственности: он лишь хотел ее равномерного распределения ^[27]. Таким образом, Прудон был против равноправной общности ^[28], за которую выступали бабувисты, из-за «нравственных пыток, причиняемых ею совести, блаженного и тупого однообразия, навязываемого ею». Прудон считал, что социализм должен позволить людям самим контролировать свою жизнь. Он размышлял о форме индустриальной демократии, при которой рабочие перестанут быть рабами машин, будут управлять ими. Его идеалом было децентрализованное общество, объединение рабочих сообществ, управляемых самими рабочими. Неудивительно, что Прудон считается одним из основоположников и главных теоретиков анархизма.

С коммунистической традицией был тесно связан социализм Этьена Кабе. Его фантастическое утопическое общество Икария основывается на принципе общественной собственности и управляется избранным правительством, которое осуществляет полный контроль над экономикой. Последователи Кабе (их было много среди французских рабочих) были одними из первых, кого назовут коммунистами. Однако наиболее типичным представителем романтического утопического социализма был британский мыслитель Роберт Оуэн, чьи идеи оказались серьезно восприняты как радикалами, так и господствующей верхушкой. Его проекты социалистических общин были реализованы на практике. Сын предпринимателя, он сам был успешным дельцом. Он приобрел несколько текстильных фабрик на реке Клайд в Нью-Ленарке и вскоре обнаружил, что принуждение к труду не было действенным. Оуэн искал способы мотивации рабочих, создавая для них лучшие условия и предлагая образование их детям. Но как же объединить труд и наслаждение? Решение Оуэна во многом походило на идеи Фурье ^[29]. Люди в возрасте от 15 до 20 лет, которым помогали дети, должны были производить все необходимое для коммуны, их работой следовало управлять старшим (в возрасте от 20 до 25). Те, кому было от 25 до 35» отвечали за хранение и распределение продукции. На выполнение этих обязанностей должно было уходить только 2 часа в день, оставшееся время посвящалось «удовольствиям и вознаграждению за труд».

Социалисты-утописты, таким образом, расширили цели коммунизма от простого равенства до достижения человеческого счастья. Они также заимствовали дух романтизма у военного героизма и патриотизма и перенесли его в новую индустриальную эпоху, по-новому оценив творчество человека в труде. Однако у них также имелись слабые места: их планы часто выглядели странными и абсурдными, их связь с рабочим классом более хрупка, чем у коммунистов; наконец, они были только мечтательными мыслителями, не способными сформулировать конкретные стратегии строительства идеального общества в реальности. Они лишь призывали к нравственной трансформации человечества, которую, несмотря на сильнейшее желание, было очень трудно осуществить ^[30]. Коммунизм бабувистов был по крайней мере подкреплен политической программой, основанной на пролетарском восстании, осуществление которого, учитывая волнения в среде рабочих в 1830-е и в 1840-е годы, казалось более правдоподобным.

Тем не менее в традиции бабувистов и утопистов был один общий недостаток: они не могли предоставить убедительное решение проблемы экономической безопасности и производительности. Именно либеральные мыслители, защитники рыночной экономики (прежде всего Адам Смит и позднее Герберт Спенсер) рассмотрели проблемы рынка в рамках основательной экономической теории. Но еще существовало одно учение социализма, которое критиковало эти недостатки: «научный социализм» Анри де Сен-Симона.

Граф Клод Анри де Сен-Симон, родившийся в 1760 году, происходил из древнего дворянского рода, но с самого начала он приветствовал Французскую революцию. За несогласие с Робеспьером Сен-Симон был посажен в тюрьму. Его ответ на террор и преследования сильно отличался от реакции Фурье и Бабёфа: он видел спасение Франции в науке. Он был проповедником Плана и видел цель общества в производстве, так как «производство полезной продукции — единственная разумная и положительная цель, которую могут ставить перед собой политические общества». Следовательно, у власти должны находиться ученые, промышленники или люди, сочетающие эти два рода деятельности. Демократия — власть неграмотной толпы — считалась им опасной и вредоносной, как убедительно показал опыт якобинцев. Политика может обходиться без толпы, тогда она станет политикой разумных решений и действий.

Маркс и Энгельс считали Сен-Симона социалистом-утопистом, так как, по их мнению, ему не хватало «научности», однако этот «ярлык» может ввести в заблуждение. Сен-Симон был наследником антиромантических настроений Просвещения, его идеи привлекали поздних социалистов, пытавшихся соединить идеи равенства и экономического благополучия. Синтез идей Сен-Симона, коммунизма бабувистов и (в меньшей степени) романтического утопического социализма лег в основу системы, созданной Марксом и Энгельсом. Так же, как левые политические силы в 1990-е годы искали «третий путь», объединяющий идеи социальной справедливости с «рациональностью» мирового рынка, Маркс и Энгельс попытались показать, как можно соединить радикальную социальную модель общества — коммунизм — с идеей экономического благополучия и процветания.