"Шпионы Ватикана..." О трагическом пути священников-миссионеров. Воспоминания Пьетро Леони, обзор материалов следственных дел - Пьетро Леони Страница 13
"Шпионы Ватикана..." О трагическом пути священников-миссионеров. Воспоминания Пьетро Леони, обзор материалов следственных дел - Пьетро Леони читать онлайн бесплатно
Мне пришлось обратить его внимание на то, что Католическая Церковь почитала бы за счастье прийти им на помощь и сделать все возможное для того, чтобы излечить их раны. Но и они, раненные этими разбойниками, а до них и теми, кто учинил раскол, должны довериться доброму самаритянину, дабы испытать на себе его благотворные деяния. Эти священники были огорчены моим отъездом; один из них, прощаясь, сказал: «Жаль, что вы так быстро уезжаете. Если бы вы пробыли подольше, можно было бы надеяться на достижение благих результатов в деле воссоединения Церквей, тем не менее я рад, что вы едете в Днепропетровск, там вы встретитесь с нашими архиереями и с ними, возможно, сможете более успешно обсудить этот вопрос».
Католический храм, о котором мне говорили армяне из Днепропетровска, был посвящен Св. Иосифу. Превращенный в библиотеку, он оставался храмом только снаружи, внутри же не было ни алтаря, ни святых образов, а только нагромождение шкафов с книгами, газетами, журналами, и на стенах повсюду плакаты и картины, изображающие главных идолов Советов. В таком виде храм пробыл при нас несколько месяцев.
Однако позднее его удалось открыть, несмотря на предписание немцев не заниматься восстановлением церквей; это оказалось возможным благодаря предприимчивости и находчивости Паскуале Байокки, начальника резервного госпиталя № 1. Он заявил, что в церкви будут проводиться богослужения для наших солдат, расквартированных в Днепропетровске. Но как только наши военные капелланы во главе с доном Кьяпперо, капелланом резервного госпиталя № 1, стали проводить богослужения, в церковь вместе с военными стало приходить и местное население.
В городе и в окрестностях оказалось много католиков, по большей части латинского обряда; богослужения были им понятны, и они в них участвовали с большим воодушевлением. Не хватало одного — общего языка между верующими и священнослужителями, поэтому наш дорогой дон Арриго Пинторелло, ставший архиепископом, главным капелланом Итальянского экспедиционного корпуса в России, решил перевести меня в качестве второго капеллана в резервный госпиталь № 1 в Днепропетровск. Вот так я, оставаясь военным капелланом, стал «настоятелем» прихода.
Мой переезд произошел в середине девятидневной подготовки к Пятидесятнице, которая в тот год приходилась на 24 мая. Несмотря на то, что в первые вечера мая у меня уже было несколько кратких встреч с паствой, большинство католиков Днепропетровска испытало великую утешительную радость, когда в праздник Св. Духа, после проповеди, обращенной к итальянским военным, они внезапно услышали, как к ним обратились по-русски. Это вызвало слезы и рыдания местного населения, столько лет униженного и теперь как бы вновь крещенного.
Это зрелище стало даже для наших офицеров и солдат хорошим назиданием; обобщая, скажу, что на Восточном фронте мы заметили всплеск веры у наших военных. Раньше многие из них были равнодушны, теперь же, в общении с народом, жаждущим веры, необыкновенно воодушевились. Мы видели, как наши военные раздавали медальоны и образки, как они становились крестными отцами; общаясь с местной молодежью, невежественной и порой отвергавшей религию, наши итальянцы стали давать им уроки веры, превратившись в активных поборников католицизма.
Днепропетровск — это бывший Екатеринослав. Из полумиллиона жителей этого радостного украинского города на Днепре католиков насчитывалось тысячи две или три плюс еще несколько тысяч рассеянных по деревням и ближайшим немецким колониям. Большей частью иностранцы по происхождению, они родились здесь и уже стали украинцами или русскими, но сохранили веру отцов, которая в основном оказалась стойкой и выдержала гонения. Теперь, видя понимание и помощь капеллана, они были счастливы, многие воспользовались случаем и привели в порядок дела духовные.
Многочисленными были крещения. Я до сих пор храню пачки писем главного капеллана — ответы на мои письма, — которые приходили вместе с подписанными им свидетельствами о крещении; я их посылал на утверждение, прежде чем отдать семьям новокрещеных. В одном из писем дон Арриго писал: «Получил акты крещения вместе с интересным описанием религиозных преследований в России. Поздравляю тебя с этой тайной и плодотворной деятельностью, которую ты продолжаешь на новом поприще. Да благословит Господь наше апостольское служение и да пошлет лучшие времена несчастному народу, среди которого мы живем». В другом письме от 19 октября 1942 года он писал: «Мой дорогой, возвращаю тебе заверенные должным образом тридцать актов крещения…» И несколько дней спустя: «Не волнуйся о судьбе актов крещения. Задержка вызвана напряженной работой… И скажи мне, соблюдаешь ли ты известные условия во время многочисленных крещений, которые ты совершаешь?»
Летом 1942 года меня пригласили в Мариенталь, немецкую колонию, основанную во времена Екатерины II. Эти бедные колонисты, лет двадцать не видевшие католического священника, получив отказ от немецких военных капелланов, обратились ко мне. И я был весьма рад провести у них богослужения вопреки приказу Гитлера. Я встретил полное понимание у командира моторизованной части, которую духовно окормлял; он на целый день передал в мое распоряжение грузовик. Приехав со своим денщиком, я отслужил мессу в зале, превращенном в часовню, люди плакали.
Потом мне представили молодежь и подростков, которым предстояло крещение; их было сорок девять человек от семнадцати лет и моложе. Удивительной была сердечность этих добрых людей; к нашему отъезду они принесли и вручили нам, несмотря на мои отказы, дары: кур, яйца, сыр, сливочное масло и муку. Мы получили так много продуктов, что смогли отблагодарить командира моторизованной бригады и нашего шофера, передав остальное в офицерскую столовую нашего госпиталя.
И это при том, что у бедных колонистов не было излишков продуктов. Именно от них я узнал, что хитрые нацисты сохранили колхозную систему как самую выгодную для эксплуатации крестьян.
Моей первой заботой были католики, но я не забывал — насколько возможно — и других «овец» для привлечения их в овчарню Иисуса Христа.
Рядом с нами располагался гражданский госпиталь. Однажды я подошел к постели больной девушки, находившейся в очень тяжелом состоянии; еще более угрожающим было ее духовное состояние. Тщетными оказались все попытки обратить ее в веру. «Я верю только в саму себя!» — отвечала она. Ее душе, преисполненной гордыни, была недоступна никакая истина. Лишь разочарование в обещанной счастливой жизни могло способствовать прозрению таких заблудших душ, но для этого потребовались бы долгие годы. Девушке оставалось жить всего несколько дней; не успев прожить жизнь, она даже теперь не хотела верить в реальность жизни по ту сторону смерти.
На все мои попытки открыть ей сердце и душу и обратить ее к вере и надежде она отвечала лишь бессмысленным исповеданием своей веры: «Я верю и надеюсь только на саму себя!» Она не понимала, что, веря лишь в себя, она верит в мешок гноя и надеется на тело, которое скоро станет пищей для червей. Бедная обманутая девушка! Но, возможно, еще несчастнее были те, кто обманул ее вместе с миллионами других юношей и девушек, обучив их атеизму и человеческой гордыне, скрыл от них настоящие жизненные ценности.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии